***
Просидев до рассвета предусмотренные два часа в тени между железными боками автомобилей, спокойно поднялся, вышел на покрытую большими белыми стрелками дорожку, разложил самокат.
Никто. Ничего... Всем пофиг.
При этом, народ потихоньку подтягивается, наполняя парковку зевками, болтовнёй по коммуникаторам и хлопаньем дверей.
Мельком взглянул в сторону того места, где вывалился из спорткара. Он давно уехал, как и уговаривались.
Этот факт мне почему-то приподнял самооценку. Вроде и на равных с Психом фантазировали, но его авторитет, как и возраст, исподволь на психику давили. А тут сам, без начальников и инструкций. Своим умом действую.
Улыбнувшись давно свалившему товарищу, быстренько определил нужное направление и беззаботно покатил к намеченному дому, походя сверяясь с заученным списком ориентиров.
Использование детской игрушки — тоже моя идея, навеянная предыдущим опытом эксплуатации двухколёсного транспорта. Маневренно, молодёжно, в духе времени с модной борьбой за экологию.
Скоро утро, и бредущий по тротуарам разукрашенный, татуированный мужчина вызовет неизбежный интерес у чрезмерно любознательных встречных. А по дворам передвигаться, скрываясь и оглядываясь — нет уж, увольте, пробовал. Там копы водятся.
Предпочту в открытую, по стремительно заполняющимся улицам. Мало кого занимают люди, едущие по выделенной у обочины полосе для велосипедов и прочей двух и одноколёсной экзотики. С точки зрения водителей они слишком медленные, остающиеся почти сразу позади; по пешеходным меркам — наоборот, мелькнул — и нету.
Короче, лучше самоката я выдумать не смог ничего.
За выездом с парковки, на самом краю проезжей части, замешкался, сделав вид, что потерял управление и едва не упал прямо перед выруливающей на дорогу легковушкой. Почти не рисковал. Скорость у колымаги была минимальной.
Не обременённый тактом водитель вдохновенно обложил меня в открывшееся окно и пожелал купить новые руки, ноги, а лучше мозги. Я в ответ показал ему неприличный жест средним пальцем, частично продемонстрировав из-под капюшона перекривленную яростью морду с татуировкой.
Созданной Психом клановой принадлежности вполне хватило для того, чтобы скандальный гражданин перестал дерзить и свалил куда подальше, торопливо подняв стекло.
Расстояние, между нами, при перебранке составляло не более метра, чего я и добивался. Воинский чип-синхронизатор однозначно считал данные хамоватого типа, так что теперь я — это очередной он. Ну и дополнительный свидетель получился, способный без колебаний и сомнений указать под присягой о том, как лично лицезрел бандита с разрисованной письменами харей.
С тем, что моя пуговица за ухом автоматически сканирует чужие документы, я поделать ничего не могу, как и гарантированно держать нужную социальную дистанцию в мегаполисе. Потому у меня имеется черная пластиковая коробочка на шнурке, невзначай выглядывающая из горловины худи.
Она пустая, в ней Псих когда-то что-то держал (он и сам не помнил, что), зато её частичное внешнее сходство с воровским кодграббером(*) уверенно дополняло образ матёрого преступника, подло скрывающегося под чужими личинами.