Умышленно уточнил. Имелось там местечко, где никто не помешает двух простым парням выяснить отношения. Если небесные силы защитят проштрафившегося сослуживца и отведут от него грозу — приду туда с удовольствием и посчитаюсь за наговор. Начальство не узнает. Если нет — ему и без моих разборок херово будет.
Криво усмехнувшись, Хлюпа протянул:
— Уболтал. За складами — так за складами.
На преимущества свои надеется. На больший вес, на крупные кулаки и силу, а, главное, на то, что прозвучало обнадёживающее «потом». За последнее он и уцепился, разом переменившись в лице и скорчив дружелюбную гримасу:
— Что лейтенант говорил? Про меня?
— В камеру проводить приказал. До завтра.
— А завтра что?
— Понятия не имею.
Приободрившийся сослуживец довольно заметил:
— Копам Болт не сдал, а в батальоне — порешаем.
Откуда у него такая уверенность? Служит без году неделя, а корчит из себя старожила. Ну точно, идиот.
— Иди, Хлюпа. Надоел.
***
В дежурке о распоряжении лейтенанта уже знали. Приняли у помещаемого под стражу носимое имущество, проверили карманы. Убедившись, что ничего в них нет, провели к железной двери с небольшой решёткой, за которой располагалось пустое, метр на три помещение, служившее ранее комнаткой для хранения инвентаря уборщиков. Окна отсутствуют, из мебели — матрац на полу.
— В сортир захочешь — постучишь, — напутствовал его дежурный, малознакомый здоровяк со смешным позывным Гуля.
— Ужин дадите?
— Обязательно. В завтрак получишь.
Дверь за Хлюпой закрылась. Я с облегчением прошёл в оружейку, где сдал всё тому же Гуле имеющийся при мне боезапас, и, попрощавшись, вразвалочку побрёл к своей койке. По пути в казарму, позёвывая, наткнулся на лейтенанта, провожающего полицейских. В руке один из них держал знакомую сумку и, судя по форме, не пустую. В чужие разговоры не вслушивался, предпочитая остаться в неведении, обогнул троицу по дуге.
Тем не менее, заметив мою персону, они умолки, дали спокойно пройти, а потом продолжили путь в сторону ворот, что-то обсуждая в полголоса.
Да ну вас... спать хочу.