Дальше трындеть я не стал, как и громогласно обвинять в наушничестве. Рванул к нему наперерез и с наслаждением, как учили, провёл два удара в угреватую рожу. Первый — в скулу, второй — в ухо.
Ничего, Хлюпа теперь не боец «Титана», а гражданское лицо, по недоразумению оказавшееся на закрытой территории. Не свой — чужак. А с чужаками у нас разговор короткий…
Оба удара достигли цели. Не ожидавший такого поворота Хлюпа растерялся, вскинул руки, прикрывая голову, отчего переносимый им свёрток упал на бетон.
Теперь в пузо, в печень... Излюбленное — носком ботинка под коленную чашечку.
… Что, красавец, думал, я забыл, как ты, за здорово живёшь, меня дерьмом поливал, свою шкуру спасая? Ошибся... Я всего лишь отложил разборки. Потому что понимаю, где и что можно, а где нельзя...
— Маяк! — рык Болта выдернул меня из сладостного мордобития. — Успокойся! Пусть валит на все четыре стороны!
Чего это он? Две минуты ещё не прошло!
Однако подчинился, оставив в покое скрючившегося подлеца. Ого! Сильно я его отделал. И ещё больше перепугал. Он даже не защищался.
Отошёл в сторону, давая Хлюпе подняться. Болт смотрел на нас из окна КПП и прихлёбывал из внушительной чашки быстрорастворимый, отдающий химией кофе. Со вкусом расположился, ничего не скажешь.
Как по заказу, ворота зашумели включившимся приводом, и створка отъехала немного вбок, предоставляя проход бывшему бойцу «Титана».
— Уходи, — потребовал лейтенант, неторопливо выходя из караулки на улицу. Кофе он взял с собой. Приблизился, прихлёбывая, ко мне, улыбнулся. Но обратился снова к Хлюпе. — Пшёл вон отсюда!
Резкость, брезгливость, зычность полученной команды шокером подстегнула уволенного из рядов бригады. Побитый с трудом собрал валяющиеся поблизости пожитки, едва их не выронил, чертыхнулся, скомкав, прижал к груди, и побрёл в открывшийся проход.
Там его уже ждала та самая, ночная парочка военных копов. Они в открытую лыбились, опёршись на неказистую штатскую легковушку, призывно махали руками. Не забыли и благодарно кивнуть видимому в приоткрытые ворота Болту.
Ошарашенный встречей Хлюпа замер на самом краю выхода, не решаясь сделать шаг вперёд.
— Ускорь, — не приказал, попросил лейтенант.
Что же, просьбы начальства тоже надо неукоснительно исполнять...
Быстро пройдя метры, отделявшие меня от угреватого уволенного, я постеснялся отвешивать ему добросовестный, солдатский пендель. Ограничился тем, что грубо взял его за шиворот и вытолкнул прямо в объятия полицейских.
Сам, впрочем, границы владений бригады не пересёк.
Грюкнув, ворота поползли назад, отделяя «Титан» от внешнего мира. Лейтенант окликнул:
— Маяк, доволен?