Два шага назад

22
18
20
22
24
26
28
30


Глава 10

Шлагбаум на въезде в расположение длиной восемь полноценных шагов.

Или протяжённостью в двадцать две белые полоски и двадцать три красные.

А если взять за единицу измерения расстояние между большим пальцем и мизинцем, сорок один чего-то там… Но так измерять плохо. Полоски мешают, постоянно тянет перемерять из-за цветового перепада. Кажется, что сбился.

Ещё можно вместо линейки приспособить фалангу указательного пальца, однако получаемые цифры сильно разнятся при пересчёте. Слишком неинтересно даже для убивающего время постового.

Самый лучший способ развлекаться с математикой шлагбаума — закрыть один глаз, быстро выбрать малозаметную точку на полосатой трубе и постараться угадать, сколько до неё в шагах, фалангах и ногтях.

Ну а чем мне ещё заняться? За целый день лишь дважды мимо проезжали. В остальном — тоска…

***

Коммуникатор разразился тихой трелью. Подивившись, кому я понадобился, достал давно ставший моим окном во внешний мир приборчик и в миллион первый раз пожалел, что по нему нельзя передать весточку родителям. Тяжело им там... А ну ка, собственного сына пережить.

Но ни позвонить, ни сообщение отправить нельзя. Все межпланетные каналы связи под государственной монополией и строжайшим контролем. Об этом в сети много написано.

Каждое послание, включая банковское, проверяется тщательнейшим образом и только потом отправляется дальше. Искусственно созданное бутылочное горлышко, легко перекрываемое хоть полностью, хоть выборочно. Вякнет кто-то что-то не то, пусть и совсем невинное — программист вобьёт его фамилию в чёрный список, и всё. С внешними мирами не свяжешься. А умные алгоритмы ещё и ближайшее окружение возьмёт на заметку, чтобы не вздумали помогать прорваться сквозь блокаду.

Исключение — представительство Федерации с его дипломатической почтой, по-прежнему закрытое. Я взял за правило проверять расписание работы раз в три дня, надеясь неизвестно на что, и плохо понимая, что делать, если оно откроется. В одном был убеждён: возвращение межзвёздных клерков ознаменует конец войны, смягчение правил и ограничений, увеличение трафика в космопорту и удешевление перелётов. Тогда и улизнуть отсюда, надеюсь, получится проще и дешевле.

Но пока — ни намёка на возвращение в мирное русло, всё только ухудшалось.

В Нанде, по заверениям дикторов центральных каналов — последнем бастионе демократической свободы, эта самая «демократия» цвела вовсю. Под громкие речи об «Агентах Влияния» заблокировали все общие с другими странами соцсети и все новостные сайты, кроме внутригосударственных источников информации. Голосовая связь между странами ещё работала, но тоже регулярно сбоила и операторы лишь разводили руками, невнятно лепеча о технических проблемах.

При более настырных требованиях общественности привести коммуникации в порядок, начинала звучать риторика с размытым упоминанием всё тех же «Агентов влияния», «Коварного врага», «Пятой колонны» и с обязательной отсылкой к суровым военным будням, монолитности рядов и развращению молодёжи всевозможными провокаторами. Причём несли всю эту благомуть чинуши всех рангов, абсолютно добровольно вставая на защиту бизнеса и его проблем. Оказалось, бывает и так, совершенно фантастически.

... Коммуникатор не успокаивался, мерцая на экране предельно понятной надписью:

«Взводный»

Нажал «ответить», прижал аппарат к уху и доложил:

— Маяк на связи.