В рассуждениях парня зияла дыра на дыре, однако он продолжал безумным носорогом проламываться сквозь логические преграды. Чувствовал, что во всех этих головоломных нагромождениях есть рациональное зерно. Вот только где оно спрятано — пока не понимал.
Полный решимости докопаться до сути и сверх меры возбуждённый только что полученными выводами, Серёга наконец-то убрал ладони от глаз, подслеповато поморгал, а затем, с нескрываемым упрямством, продолжил развивать тему, начав снова рассуждать вслух:
— Если допустить активацию некой ловушки, запитанной от амулетов или ещё как энергии насосавшейся, то я должен был умереть. Но не умер, сюда попал, в знакомые места. Без всяких тёмных тоннелей и прочей коматозной хрени... Почему? Что во мне такого?
И сам себе ответил:
— Сила!!! Я же колдун, хоть и недоучка! Если допустить, что западня на меня подействовала как-то не так, как ей по инструкции положено, то, выходит... я в коме, — убито проговорил страшное парень, разом потеряв весь свой энтузиазм. — Как Антоха. И раз меня до сих пор Печатью в лоб не подлечили — дела мои полная дрянь.
От огорчения Серёга сплюнул под ноги, закурил, потом грустно уставился на витрину, точно она могла дать подсказку. Та безмолвствовала, намекая своим безучастным, стеклянным видом на то, что свои проблемы нужно решать самостоятельно и быстро, а не интересоваться мнением неживых предметов.
— Нет, тут теперь Лайзой Минелли не обойтись, тут что-то посущественнее нужно, — правильно понял посыл бывший инспектор и тут же сам себя укорил за панические настроения и буйную фантазию. — Во напридумывал, да ещё в придуманном мире! И наркоты не надо! Хватит рассусоливать. Делом займись! Ищи путь в реальный мир, чем бы это не закончилось!
Самонакачка подействовала, подбодрила. В душе у Иванова снова затеплился огонёк азарта и нахрапистого безрассудства, радостно обогревающий всех, кто не боится решать и действовать. Он порывисто встал, встряхнулся, а после, никого не стесняясь, проорал во всё горло, угрожая неизвестно кому:
— Сами напросились! Сейчас я вам всем тут наколдую! По самое некуда! И нафеячу заодно!
***
Первым делом бывший инспектор попробовал создать на ладони сгусток Силы. Готовился долго, опасаясь, что может не получиться. Точнее, не готовился, а настраивался. Энергия Жизни — штука непредсказуемая.
Если он сейчас в своей голове, в собственных воспоминаниях, то и Сила может быть воспоминанием. А если нет? Если бабахнет? Тогда черепушка на осколки, мозги по стенкам, в финале — Очередь, где сходу в самоубийцы запишут... Не хочется.
Почесал в затылке.
Первоначальная решимость, столь бодро накатившая на Сергея, не то чтобы совсем испарилась — скорее, трансформировалась в холодный расчёт и здоровые опасения.
Перенёсся за город, на одно из знакомых полей, где, в своё время, будучи подростком в гостях у тётки, любил ловить ящериц и кататься на велосипеде.
Попал в лето — именно летними, счастливыми, беззаботно-каникульными ему запомнились те края.
Не обращая внимания на мнимый зной, взобрался на травянистый пригорок, уселся, скрестив ноги по-турецки и попробовал для начала ощутить Силу. Как говорил Фрол Карпович: «Она — везде. Вокруг нас».
Раз везде, значит, и тут её должно быть немножко.
Развязал опостылевшие верёвки, скинул плащ, положил ладони на колени, полуприкрыл веки. Попытался отрешиться, почувствовать...
Получилось. Сила отозвалась сразу, омыв «тело» Иванова изнутри знакомой, игривой волной. Ни беспокойства в ней, ни волнений. Своё, родное...