Вечерняя гостья прошла в номер, взяла стоявший у зеркала стул, поставила в центр комнаты, села. Что-то ей не понравилось, и через секунду стул вернулся на своё место. Не спрашивая разрешения, она деловито забралась на Серёгину кровать, положила свободную подушку поудобнее и, развалившись на боку, по-хозяйски спросила:
— Ты чего стоишь, как в гостях? Лезь сюда. Дело есть.
Уже немного привыкший к бесцеремонной букинистке парень, ничему не удивляясь, обошёл теперь уже не только своё лежбище и завалился с другой стороны, ожидая продолжения.
Гостья повернулась к нему лицом. Пока вертелась — пола халата откинулась, бесстыдно обнажая её стройную ногу почти до пояса. Лану такие мелочи не смутили, стыдливо закрываться она тоже не стала. Ей, похоже, было решительно плевать на такой неподобающий вид, как тогда, при переодевании в палатке.
— Ну, говори, — с нескрываемым любопытством в голосе поинтересовалась женщина. — Что решил?
Сергей сразу понял, о чём идёт речь и зажёг на правой ладони Печать.
— Согласился, значит, — констатировала Лана, без всякого, впрочем, расстройства. — Почему?
— А куда деваться? Я — колдун, хоть и со стёртой памятью. Хорошо, ума хватило самому себе видео записать и растолковать, что и как... А ещё я потенциальная угроза для Александроса и иже с ним. Как я понимаю, пресекать всяких ретивых самоучек, вроде меня — его основная задача. Каким образом они пресекают — без понятия, однако раз новых Мерлинов нет — значит эффективно работают. И что, ходить и всю жизнь гадать, когда за тобой придут, стараясь по мышиному не высовываться? Лучше быть на виду.
— Это ты мне сейчас официальную версию рассказал? — уточнила женщина.
— Ага. И она честная.
Скептическое выражение лица Ланы стало само по себе весьма красноречивым ответом.
— Ну и твои слова вспомнил, — нехотя добавил Иванов. — Про то, что работать надо не со всей организацией, а с человеком. В моём случае — с двумя. Карповичу с Тохой я верю. Первому почти, второму — как себе. Не вру.
Физиономия женщины стала совсем уж недоверчиво-издевательской.
— И всё? — с неуловимо-смешливыми интонациями в голосе бросила гостья и было в этой реплике что-то такое... заставляющее себя чувствовать словно пойманным на мелком, копеечном обмане.
— Нет, — окончательно признался Сергей. — Когда после мозговой чистки в себя пришёл, к народу вышел — сама видела — меня сразу обратно, в палатку загнали. Перепроверяли — не обманул ли? Не утаил чего опасного? Шестёрок… тьфу ты, подчинённых своих позвали. В транс для удобства ввели… В себя пришёл — Печать уже была на руке. Потом Карпович по плечу довольно хлопнул, а твой шеф маленькую речь толкнул с общим смыслом: «Иди и служи. Враг не дремлет. Ты приличный человек — проверка это точно установила. Но лишь на сегодняшний день. Дальше видно будет».
— Вот теперь верю, — расхохоталась женщина. — В их стиле! Только я так и не поняла — сам то ты чего хочешь?
Восстановленный в правах инспектор Департамента Управления Душами без улыбки, совершенно серьёзно ответил:
— Служить. Пользу приносить. Человеком себя чувствовать, а не безмолвной кучкой из народной массы. Так что сейчас ты можешь наблюдать тот редкий случай, когда желания подчинённого совпадает с желанием начальства. Про то, как со мной обошлись, можешь не напоминать, — вскинул он ладонь в останавливающем жесте, заметив, что гостья хочет что-то сказать. — В прокуратуре и похлеще бывало. Тоже посадить норовили. Вот только здесь меня ни Карпович, на Антон не сдали, а это чего-то, да стоит.
Едва Иванов закрыл рот, как Лана, закинув ему руку на шею, звонко чмокнула парня в нос и быстро добавила, видимо, в качестве разъяснения мотивов своего порыва:
— Молодец. Я тебя уважаю.