— Нет! — всполошился старикан. — Тверёзый аки стёклышко!
И снова замолчал. Судя по его виду — он крепко о чём-то переживал.
— Садись, — парень указал на стул. — Рассказывай.
Послушно усевшись, ночной посетитель поёрзал, насупился, всхлипнул.
— Козьма то... Бестолочь окаянная... Переживал, что срам поимеем. Твердил: «А ну как городская нас ловчее окажется?..»
Картина понемногу начала выстраиваться.
— Он удобрение в бочке испортил?
— Он... Позору не хотел... Я ту кашицу, из той бочки... расковырял, значитца, а там чего только нет!.. И полынь, и репей всякий, и крапива, и лён с уксусом... Бросал по горсточке тайно... оно и взыграло. Не со зла, по дури сотворил...
Оценивший откровенность Иванов принялся, на правах хозяина, давать указания:
— Перед Машей пусть твой Козьма извинится. При всех. С бесплатной рабочей силой по поводу нового огородика, сам понимаешь, пролетаете. За честность спасибо. Ценю.
Закончив вводную, замолчал, давая понять, что инцидент исчерпан. Однако Анисий не уходил.
— Что-то ещё случилось?
— Козьму сёдня гнать, али пусть с домом попрощается? — обозначил основную закавыку старик. — Такое ослушание с пакостью спущщать нельзя. Стыд то какой!.. Ведь не со зла, — он по второму кругу начал неуклюже оправдывать туповатого подчинённого. Выглядело невесело.
— Жалеешь?
— Жалею, — признал домовой. — Справный работник, дом блюдёт, нрава, правда, беспокойного... Вот и пострадал.
Анисий явно не знал, как выпросить для Козьмы снисхождение. По всем правилам нерадивому домовику за подобные выходки полагался пинок пониже спины из вверенной жилплощади, и кроме хозяина дома отменить традиционное наказание не мог никто. Вот и пытался старикан намёками, не нарушая традиций, отвести страшную кару от проштрафившегося подчинённого.
Иванов тоже не особо жаждал репрессий.
— Гнать, говоришь, — подпуская начальственных интонаций, глубокомысленно, заговорил он будто сам с собой. — Виновен, говоришь... Вместо него кадры есть?! — последнее прозвучало резко, пугающе.
— Нет. Не подобрал! — стараясь выглядеть не полной размазнёй, принялся хорохориться и делать лихое лицо домовой. — Не успел! Виновен! Выправлюсь!
— Ты погоди, не принимай поспешных решений, — в этот момент инспектору до одури захотелось заиметь усы, трубку и кавказский акцент. — Тут думать надо. Судьба решается нашего... э-э-э, — нужная формулировка подобралась не сразу, — не постороннего. Возможно, он оступился, раскаялся, а ты сразу — гнать...
ebooksa