Есть в этом что-то от пассивного соучастия в убийстве.
Оба, и водитель, и пассажир испытывали некоторую гадливость от самих себя.
— У неё брат был, — глухо выдавил Иванов. — Сашка. Весёлый такой.
— В узилище сидит, — шеф закашлялся в кулак, с досадой пожевал нижнюю губу. — Он хоть и отсутствовал, в лавку за сахаром ходил, но... законы тебе ведомы. Соучастие в кражах не укроешь.
— Подельник, значит?
— Верно. А упырица в бега подалась. Нам её изловить надобно, пока новых бед не принесла. Думается мне, попробует дурёха детишек по новой похитить. Швец говорил — крепко она любит, за так нипочём не отдаст... Всех малышей в приют поместили. Александрос со своими орлами его лично под охрану взял. Не проскочит... Иное боязно. Новые жертвы могут случиться от безумия бабьего. Ей терять нечего. Давай-ка поднажмём, — закончил начальник, вдавливая в пол педаль газа.
Остаток пути проделали почти в полной тишине, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами ни о чём.
... Знакомая полузаброшенная деревня; раскисшая, глубокая колея не знавшей асфальта дороги; тот же самый дом с микроавтобусом во дворе. У ворот стоит Антон с незнакомым вислопузым полицейским в годах и чине майора. О чём-то болтают. «Участковый здешний — догадался Иванов по мрачной, обречённой физиономии стража порядка. — Нагорит же ему от руководства. Двойная мокруха на территории. Не спустят».
Немного поодаль, метрах в двадцати, у припаркованного в конце забора минивэна с логотипом региональной телекомпании скучал мужчина, равнодушно посматривая на серое небо и на дорогу.
При виде подъехавшего Ниссана незнакомец оживился, кому-то позвонил. Со стороны жилых домов, высоко задирая ноги в узких, непригодных для окрестных хлябей туфлях на шпильке, сразу появилась манерно одетая девушка со строгой причёской, спешащая к автомобилю. Разумеется, под зонтом. За ней тяжело шагал мужчина с видеокамерой.
... Репортаж приехали делать. Вчера не успели, теперь выкручиваются. Надоедают соседям и высасывают сенсацию из пальца ...
Не успев как следует подойти и представиться, она издали потребовала у выбирающегося из автомобиля Фрола Карповича, безошибочно признав в нём главного:
— Я хочу получить комментарии по поводу убийства! И не вздумайте увиливать! Мне необходимы внятные, чёткие пояснения! Если вы отказываетесь, то немедленно дайте мне телефон вашего начальника, я сама с ним поговорю!
… Далее пошло козыряние фамилиями основных областных силовиков и замов губернатора…
Хамов и хамок не любили ни боярин, ни Сергей.
Скидки на молодость, на неопытность в общении с людьми делать тоже никто не собирался. Воспитание либо есть, либо его нет.
Перед сотрудниками Департамента восходила типичная женщина-звезда, из тех, кто кроме собственного света ничего не видит. Кукла, мнящая себя акулой пера и матёрым интервьюером. Искренне убеждённая в неоспоримости личных интересов перед чужими.
Всё это читалось на её надменном, с оттенком брезгливости лице. Явно чья-то дочка, по блату попавшая на телевидение. Те, кто сами прокладывают дорогу в жизни, ведут себя иначе. Знают, когда можно хамить, а когда надо и поклониться.
Имелось и ещё кое-что, о чём журналистка не догадывалась.
Глупенькая пока не знала, что Фрол Карпович со своими старинными, домостроевскими понятиями не привык к такому обращению и что сейчас разразится буря.