— Серёженька, мой хороший, не лезь! — бескомпромиссно требовала хвостатая нечисть, подпуская в голос умоляющие нотки со стервозинкой. — Или я тебе все тарелки побью! Наш Федя! Не отдадим!
— Мой, — поправила Лана, бочком спускаясь с крыльца. — Мальчики, хотите — приезжайте в гости. Мы встретим. Клянусь, в кандалах никто его держать не станет. Не понравится — уйдёт, держать не стану. Фёдор по вашему ведомству свободен? Свободен... Я обязана попробовать. У меня книгоохранилище присмотра требует. И кран в кухне протекает.
— Да куда он от своего счастья денется? — веско дополнила домовая, не выпуская палку. — Просто Федя пока не понял, как ему повезло.
— Он же отравитель! — воззвал к здравому смыслу Антон, ошалело трогая себя за лоб. Не чудится ли? Не горячка с галлюцинациями?
— С такой рекомендацией, с такой предысторией это ему только в плюс, — мурлыкнула букинистка, поправляя на плече маленькое тельце. — Настоящий мужчина. Хоть детей от него рожай. Сказал — сделал, даже если и возражал. До последнего держался... Умница.
— Вы же пьяные! — снова попытался урезонить подружек Швец. — Протрезвеете — наплачетесь.
— Не пьяные, а капельку расслабившиеся — с показным вздохом приняла сентенцию Маша. — Ведём себя смирно, песен не поём, бывшим не звоним, все из себя правильные, как истинные леди на королевском приёме. Ну, почти… Но леди!.. И вообще! Нам, красивым, плакать не привыкать. Жизнь такая, тяжкая, бабья. Бывает, влюбишься, вознесёшься... а он — козлом окажется! Изменщиком, пропойцей горьким или, страшно сказать, женатым! И страдаешь потом, надрываешься.
— Зато вспомнить приятно, — похитительница Фёдора уже обошла инспекторов и ускорялась к калитке, стараясь держаться так, чтобы подруга с палкой оказывалась между ней и напарниками. — Переговоры окончены. С похитителями их не ведут! Или пробуйте освобождать, или отстаньте! Я буду сражаться.
— Ну ё... — безнадёжно вырвалось у Серёги вместо финального аккорда.
Чем ещё пронять обеих бунтарок — он не представлял.
Женщин, что называется, переклинило до той степени, когда возражать им бесполезно. Аргументы они не воспринимают, логику игнорируют, рассудок без сожалений меняют на сиюминутное потакание собственным желаниям.
На ум почему-то упорно шло сравнение с баранами, методично и тупо бьющими головой стену.
Драться же с борцуньями за бабье счастье не хотелось.
— Тоха, — нерешительно обратился Сергей к напарнику. — Твоё мнение?
— Э-э-э... Не знаю, — вернул тот обратно право принятия решения, по ходу извлекая сигареты с зажигалкой. — Про такое Карпович не предупреждал. Мордобой — это в полицию.
Намёк инспектор схватил на лету.
— Он же его отпустил? По всему, дальнейшая судьба Фёдора предоставлена самому Фёдору. Пусть сам и разбирается. Заявление о похищении я не получал, а...
— Да хрен с ним! — оборвал невнятные самооправдания призрак. — Будем считать, что искупает ударным трудом прошлые прегрешения. Запишем как исправительные работы... Лана! У тебя термос совсем пустой, или хоть что-то осталось?
***
Они сидели на кухне и пили чай.
ebooksa