— Жертва надобна, — льстиво, совсем не как лежащему, сказал седой. Ткнул клюкой в правую руку пленного. — Эту руби.
— А сам чаво? — Заруда глядел с хитрым прищуром.
— Без твоей воли нельзя.
— Вона... Ну, можно и руку... Эй, кто там? — не оборачиваясь, бросил он приспешникам.
От сопровождающих отделился рябой малый с неумным, испитым ликом.
— Я, батюшка. Дозволишь?
— Ну, спробуй.
Привязанный к щиту человек не смотрел на то, как добровольный палач напоказ, чмокая губами от предвкушения, достаёт из ножен саблю. Мимо него пронеслось и тихое требование волхва к юному, косматому недорослю:
— Как отсечёт, пережимай жилы да зашёптывай, дабы раньше сроку не помер. Ты учён, ведаешь, как.
Тот кивнул, стаскивая с пояса верёвку, коей подпоясывал рубаху. Так же негромко ответил:
— Управлюсь. У меня не сгинет до слова твоего.
— Ну, давайте, что ли, — рыгнул Заруда, затолкав в пасть слишком большой кус краюхи.
Сабельное лезвие взмыло к небесам. Грязное от неухоженности, удерживаемое рябым по-мужичьи, будто колун с короткой рукоятью...
Наши дни
В кабинете шефа царила так любимая им тишина. Инспекторы, сдвинув стулья, внимательно изучали материалы по групповому самоубийству, и ни один из них не подумал поинтересоваться, с какой радости они заняты, в общем-то, насквозь уголовным делом, без видимой потусторонней подоплёки.
Каждый документ перечитывался дважды, а на отдельном листе бумаги, выпрошенном у боярина, карандашом делались каракулеобразные от спешки пометки.
Нестыковки, точнее, вопросы к произошедшему перевалили на вторую сторону белоснежного формата А4.
Кто был инициатором? Кто администрировал беседу? Почему выбран столь странный способ самоубийства — снотворным? Почему все участники, принявшие таблетки, умерли, и никто не угодил в больницу с отравлением? Такое ведь вполне возможно — не от каждой передозировки в морг попадают. Часто спасает рвотный рефлекс, включаемый переполненным химией организмом. Отчего родители не заметили смертельных симптомов? Все дети проживали и уходили из жизни в квартирах, в выходной день. А там долгого одиночества добиться проблематично.
Где брали рецепт? Кто продал столько снотворного сразу? Кто оплачивал?
На последний вопрос немного пролил свет «Динго».
ebooksa