— Да?
— Да. Не старайся сделать то, что нужно по бумагам, делай то, что нужно по жизни, а бумаги пиши. Каждый год я подаю списки, сколько моих учащихся пошло работать в колхоз. Списки, сколько учащихся поступило в вуз из моей школы или, может, кто попал в аспирантуру, никто не требует.
— Но…
— Вот тебе и «но». А его побаивайся, он калач тертый. Я его знаю. Учился в сельхозинституте, на первой же практике так напугался колхоза, что перевелся в пединститут. Пришел в школу, предлагали директором — побоялся. И потом все сожалел, все казалось: директора́ живут гуляя. Теперь вот попробовал этого хлеба.
Два молодых учителя тоже рассказывали друг другу.
— Старики — себе, а мы — себе, все время врозь, по квартирам. Скука — помереть можно. Ну, думаем, Новый год — нет. Уговорили хозяйку, собрались. Нас двое, девчат восемь. А потом шубы вывернули — и в клуб, а потом еще и по хатам.
— Так за это и дали?
— Ну, нам по выговору. А девчатам ничего, только вызвал к себе в кабинет — беседовать.
Женщины сидели отдельной кучкой.
— Звонили, звонили в «Скорую» — не едет. Добирайтесь, говорят, сами. Отошел немного, потом домой отвезли, вроде ничего, думали, завтра в больницу съездит, а он наутро и помер.
— Скажи ты, как все, а… это надо.
— Это у него младшая школу кончила?
— Да ну! Младшая институт уже кончает.
— Да… это он который год?
— Да уже четвертый после пенсии.
Мужчина говорил другому:
— А у нас брикетом — и тепло. Топят на ночь. Только дымоход чистим. Перед Новым годом и в конце февраля.
В группе пожилых мужчин тоже шел разговор.
— Так вот, брата…
— Так подожди, брата ведь его из школы выгнали, и из района он уехал.
ebooksa