– Теперь подойди к стене и бейся об этот кирпич лбом столько раз, сколько сможешь. – Лезия махнула рукой. – Да, отдай мне камеру, я подержу ее, пока ты будешь выполнять мой приказ.
Медицинская сестра громко вскрикнула и попыталась удержать подругу, но Лезия остановила ее властным окриком Голоса:
– Стоять! Не двигаться!
Не колеблясь, рослая сестра отдала Лезии камеру, и старуха принялась записывать каждое действие несчастной молодой женщины. Она подошла к стене, повернулась к ней лицом, а затем отступила на шаг назад, чтобы изо всей силы стукнуться лбом о выступающий острый кирпич. После первого же удара она отпрянула назад, с отвращением глядя на кровавое пятно на стене, а затем снова бросилась на стену.
Лезия записывала это безумие, а вторая сестра беспомощно наблюдала, как ее подруга еще несколько раз ударилась головой о стену, а потом, бездыханная, рухнула на пол. Череп был расколот; из раны потоком струилась кровь.
Лезия в изнеможении откинулась на подушку и уставила взгляд в ослепительно белый потолок. Рука ее разжалась, но камера записала слова, которые она произнесла, прежде чем впасть в забытье:
– Джессика… Джессика с Каладана! Вы должны забрать ее у него! Джессику…
Те, кто стоял ближе других к Шаддаму, отпрянули, повинуясь резкому приказу баши. Некоторые не смогли сдержать крика ужаса. В тусклом свете зала Лето вспомнил о кораблях, стоявших на дипломатической взлетной площадке, и задумался: сколько людей можно эвакуировать из здания и, самое главное, сколько времени в их распоряжении?
В этот момент, словно в качестве издевки, снова включилась энергия, и в зале вспыхнул яркий свет, ослепивший присутствующих. Лето пригнулся, прикрыв глаза ладонью. Нельзя было терять ни секунды. В окна было видно, как вновь осветился музейный комплекс – засияли искусственные радуги, в зеркалах вспыхивали отражения крутящихся звезд, по небу чертили линии разноцветные лучи, прославляя величие Дома Коррино. Лето понял, что это был еще один отвлекающий маневр.
Сардаукар схватил Императора за руку и повел его к тайной двери в задней части приемного зала.
– Сир, вам надо уходить. Немедленно. – Полковник громко отдал команды другим сардаукарам. – Вы тоже, граф Фенринг, и Императрица. Идемте с нами.
Возмущенный Шаддам попытался вырваться, но тщетно.
– Мне достаточно и этого оскорбления, полковник-баши. Я не собираюсь бежать. Мой народ не должен видеть мою трусость.
На лице сардаукара отразилась лишь досада. Он смотрел на Императора, как на непослушного ребенка. Баши заговорил тихо, но энергично:
– Эти люди погибнут и ничего никому не расскажут, сир. Мы находимся в зоне поражения. На крыше стоит легкое судно, на нем мы доставим вас в безопасное место!
Фенринг не заставил уговаривать себя дважды и поспешил к потайной двери.
– Надо было слушать, что говорят, не так ли, хм-м?
Сардаукары расчищали путь, бесцеремонно расталкивая благородных гостей.
Лето был немногословен, когда заговорил, выступив вперед: