Рубежье

— Осколочное плато, — сообщил наставник. — Если пойдем направо, через пару дней дойдем до реки, налево — на пятые сутки упремся в горы.

— А прямо?

— Прямо пойдет один Рулс, — ответил Кент. — Тут мы расстаемся.

— А можно вопрос? — не выдержал я.

— Давай, матрос, — разрешил наставник.

— Рулс, откуда ты узнал, что никакой кодовой фразы нет?

— «Считал» по физиономиям наших противников. Там лишь двое нормально держали лицо. А остальные… Стоило самому умному пойти на провокацию, как другие не успели скрыть непонимание. Тут еще я им подкинул пищу для размышления, заставив напрячься. На лбу у троих большими буквами было написано: «Какая еще кодовая фраза? Почему я не знаю?»

— Здорово! Я бы не додумался. Скажи, а что это за намеки про цель…

— Матрос, много будешь знать — скоро состаришься, — не дал договорить кэп и принялся раздавать указания. — Время, оно не резиновое. Поэтому, парни, и к ним примкнувшие, расслабляться не будем. Полагаю, никому не надо объяснять, что маскарад раскрыт, и толпа обманутых охотников мчится по нашему следу. Даю всем три минуты на туалет и прочие нужды, после чего шагаем еще быстрее. Ларика, если нужна помощь, обратись к Дмилычу.

— Сама справлюсь, — проворчала она. — Надо быстро вспомнить, что я женщина. И не только мне. Поэтому за три минуты не успею, дайте хотя бы пять.

— Хорошо, — кивнул наставник.

Краем глаза уловил скрытый от стороннего взгляда жест кэпа Рулсу, который мне сразу не понравился. Сначала не дают спросить, теперь устраивают тайны Мадридского двора… Со своими нуждами справился за минуту и бесшумно вернулся назад.

— Кент, поверь: то, что мы сейчас провернули, не сильно изменило ситуацию, лишь немного отодвинуло трагический финал. Если ты не покинешь своих послезавтра до полудня, то сам погибнешь. Это я тебе говорю, как ведун, который еще ни разу не ошибался.

— Я подумаю над твоими словами, — мрачно пробормотал наставник.

— Очень хорошо подумай, Кент. И учти: я не увидел ни одного шанса остаться в живых твоему ученику.

— Но это не значит, что их нет! Правильно?

— Разумеется, в ясновидении не все очевидно. Только не в его случае: девяносто пять процентов за то, что он погибнет, даже получив стадию возрождения. Прими это во внимание.

— Да что ты меня уговариваешь, словно девку на любовь! Чай, не дурак, сам понимаю — дело серьезное.

— Тогда сделай все правильно и… до встречи, — произнес Рулс и ушел.

Сейчас я даже дышать старался через раз. И не только для того, чтобы меня не обнаружили. Услышанное, конечно прояснило эпизод со спектаклем для невидимой публики, но как же оно шарахнуло по моим мозгам…