Рубежье

— Кто-то может и отдыхал, но это точно был не я, — пробурчал себе под нос, но наставник сделал вид, что не слышит. Он вообще довольно избирательно подходил к поступающей информации — вычленял лишь то, что интересовало лично его.

Как выяснилось, от маршрута я не особо и отклонился. К лесной избушке мы добрались уже через три часа, по пути лишь раз наткнувшись на местную живность. Ею оказался игольчатый страус, выскочивший прямо на Кента. Человек и птичка секунд пять напряженно изучали друг друга, но в итоге пернатая свернула с пути и побежала дальше.

Думал, мы сразу продолжим путь, однако наставник заставил вернуться назад и затаиться. Из укрытия мы вышли лишь после того, как впереди кто-то пробежал, преследуя страуса.

После перехода ручья по пути старались не разговаривать. Все указания Кент выдавал жестами. Мне почти удалось научиться шагать бесшумно — как мне казалось. Однако стоило войти под крышу, понял: действительно только казалось.

— Юнга, шторм тебе в кишку, ты почему громыхал в лесу, как слон в посудной лавке? Соскучился по монстрам, давно с не встречались?

— Ага. После того, как я волок на себе одного храпящего боцмана, потом едва передвигал сбитые ноги! Уж извини, что не порхал бабочкой! — честно говоря, нервы у меня не железные, поэтому вспылил.

— А скажи мне, юнга: почему мы вернулись назад после встречи со страусом? — умел наставник уходить от неприятных тем.

Я уже сам обдумал это в пути, а потому ответил сразу:

— За птичкой охотились. Охотник мог взять наш след, если бы мы не выждали время.

— Ну и как я понял, что страус не просто так гулял по лесу? — продолжил экзаменовать Кент.

— Думаю, он бы сам напал на нас, если бы не чувствовал погони.

Мой «богатый» трехдневный опыт подсказывал, что здешние твари не отказывают себе в удовольствии наброситься на человека, даже если добыча больше самого хищника.

— Молодец, юнга, мозги работают. А еще я учел ветер, который был в нашу сторону. Хищник не должен был нас учуять.

— И кто гнался за нашей птичкой?

— Чешуйчатая пума. Большая кошка, покрытая прочной броней типа рыбьей чешуи — такую не всякая пуля пробьет. И опасна она не зубами и когтями, а своим хвостом.

— И что у нее там — гранатомет привязан? — пошутил я.

— Там на конце ядро с острыми шипами, а сам хвост способен удлиняться в разы.

— Кистень с сюрпризом? Не хотел бы я с такой киской повстречаться!

— Она хоть и входит в десятку опаснейших хищников, но не самая страшная в Рубежье, — «утешил» наставник.

— И на том спасибо. Хотелось бы уже чего-нибудь съесть.