— С твоих слов получается, что слабых там просто нет?
— Почему же, имеются. Но там они живут недолго. Либо становятся сильными, либо погибают.
— Если они там все такие крутые, почему не уедут из этого «райского местечка»?
— Из-за ошейников, — ответил Кент. — Каждому заключенному вешают электронное «украшение», способное оторвать башку, стоит раньше срока покинуть зону Беспределья. Когда же назначенный срок заканчивается, ошейник размыкается автоматически.
— Да, действительно — сплошной беспредел. Получается, что зайти туда может любой добропорядочный обитатель Рубежья?
— Ну, если он с головой не дружит, — пожал плечами наставник.
— Или захотел быстро прокачаться, — высказал я свою версию.
— Нет, для прокачки лично я бы предпочел Клондайк. Там тоже легко коньки отбросить, но шансов выжить все же больше.
— А подлый Викт грозился Ларику забросить в леса Беспределья. Вот же мразь!
— С этим не поспоришь.
Некоторое время мы ехали молча. Монотонное покачивание вагона и ритмичный стук колес нагоняли сон, однако тратить время на безделье было жалко, я хотел еще разобраться в результатах сегодняшних экспериментов.
Обратился к автономке:
«Что у нас получилось ценного, кроме задержки дыхания?»
«Есть два состава, над которыми стоит поработать: один — для усиления положительного воздействия, другой — отрицательного».
«Мне бы не хотелось создавать яды», — мысленно поежился я.
«А как насчет средства для торможения пришельца? Например, матерого? — автономка выдвинула самый весомый аргумент. — Опять же, учти: создать рецепт и изготавливать снадобье — это разные вещи. И вряд ли кто сумеет повторить именно твою рецептуру».
Тут она была права — кровь каждого аптекаря уникальна, а потому, даже имея полноценный состав от одного специалиста, повторить его другим практически невозможно, разве что, позаимствовав кровь первого.
— А твоя идея «прокачаться» на матерых пришельцах мне кажется не такой уж и безумной. Надо будет хотя бы попробовать, если по пути в Гринск «повезет» встретиться, — Кент отвлек от общения с автономкой.
— Будем сами охотиться на матерых или они на нас?
— Начнем мы, они продолжат, сто акул им в глотку. Результат рассудит, кто добыча, а кто добытчик.