– Спросил?
– У мертвого? Нет. Но мы и без него нашли ключи от камер. Ладно, чего мы все обо мне да обо мне. Ты лучше расскажи, как с новобранцами?
– Собрал отряд из двадцати пяти человек, – начал рассказывать ветеран. – Ребятки молодые, половина неплохо умеет стрелять из лука, семерых определил в лучники, столько же у меня арбалетчиков. Десяток – элита, дал им ружья. Токмо стрелять пока не разрешаю, патроны жалко. Пусть сначала научатся ружье правильно держать.
– Согласен, каждый выстрел денег стоит, но это неизбежные траты. Будут потом мазать в бою – погибнут, и ни за какие деньги их не вернуть.
– Тоже верно, командир. Людей беречь нужно, хоть желающих в отряд еще десятка три имеется. Со всей округи собрались, и это лишь те, кто что-то смыслит в ратном деле, остальных я сразу домой отправлял.
– А этих?
– С тобой сначала потолковать хотел. Думал, против Тадеуша бойцов надо больше иметь, но раз он сбежал…
– Собирай отряд до полусотни, – припомнив разговор с отцом Серафимом, сказал командир. – Упор делай на стрелковую подготовку. Когда твои сослуживцы прибудут?
– Двое уже здесь, помогают. Еще пятеро могут дня через два подтянуться.
– Там у Радима еще четыре пистоля возьми, в тюрьме разжился.
– Добре, – заулыбался ветеран.
– Как твои постояльцы? – Александр постоянно думал о вдове и сыне бывшего владельца Троицкого, ведь он нес ответственность еще и за них.
– Обживаются помаленьку. Малой уже с деревенскими детишками бегает. Меня дядькой кличет, добрый хлопец растет. Добравушка тоже оттаяла, уже не пугается каждого шороха. – С Буяна моментально слетела вся суровость, когда он начал говорить о семье Рачинского.
– Скажи, у тебя родня есть? – Еремеев только сейчас задал этот вопрос.
– Была, командир, да не уберег я их. Степняки.
– Извини, не знал. – Александр смутился.
– Давно бобылем хожу, – отмахнулся воевода.
– Да, хотел спросить… – наконец Еремеев перешел к самому для него важному. – Горислава в деревне?
– Пока здесь, но, чую, уедет вскорости. Сама не своя ходит после побега сестры.
– Где я могу ее найти?