Хранительница Мира

— Тогда снимаемся с лагеря на рассвете. Похоже, придется оставить телегу и скакать налегке.

— Согласна, — кивнула Александра. — Ложись с ней рядом. Близость другого мужчины убережет ее разум.

— Может, лучше Ривен?

— Нет. Я бы дала другой совет, но вы вряд ли ему последуете, — Александра направилась в сторону лагеря, бросив напоследок: — Я принесу Лали рубашку.

Дайрос вновь присел возле Лалиэн и помог ей подняться.

— Ты должна это пережить. Все понимают, что ты не виновата.

Она мотнула головой, не согласная с их словами. Она уже привела предателя в их отряд, а теперь навела на их след убийц.

— Что за совет, как ты думаешь? — спросила она, желая обезопасить себя от возможных вторжений всеми возможными способами.

— Переспать, я думаю, — Лалиэн так и не смогла различить тона Дайроса.

— И это поможет? — удивилась она.

— Конечно, нет.

Хранительница

Мы снялись с лагеря рано утром. Пришлось оставить часть вещей, а самое необходимое распределить по лошадям. Глаза слипались после почти бессонной ночи. Несмотря на то, что враг уже выяснил, что хотел, мы с Ривеном создали дополнительную магическую защиту, чтобы уберечь Лалиэн от нового вторжения в разум. Точнее, я даже не сомневалась, что Кириан попробует вновь, ведь ощущала, что воздействие продолжается. Не знаю, какие цели он преследовал, и даже не решалась расспрашивать Лали, ведь видела, насколько она напугана произошедшим. Не говоря уже о том, что винила себя. А я ничем не могла помочь ей, оттого чувствовала себя несчастной.

— Ты разговаривала с Лали? — Аркарион поровнял своего коня с Келси.

Обеспокоенный взгляд янтарных глаз мимолетно скользнул по скачущей впереди Лалиэн. Она сегодня даже ехала верхом, сутулясь и оглядываясь назад, словно нас в любую секунду могли нагнать враги.

— Нет, — с тяжелым вздохом призналась я.

Не меня одну беспокоило состояние Лалиэн. Сегодня все поглядывали на нее с тревогой, что вряд ли прибавляло ей душевных сил.

— Думаю, она не готова к откровениям.

Аркарион кивнул. Лицо его ожесточилось, в глазах блеснул опасный огонек. А ладони напряженно сжали узду.

— Надо было его сразу убить, — ожесточенно заявил он.