Экспедитор

— Петя, а вы с Голицыной и впрямь любовники? — по окончании танца подошла ко мне сестрица.

— Тебе это зачем?

— Ну так, хотелось бы знать.

— Лиза, любовники мы или нет, это не имеет значения. Важно только то, что Мария Ивановна позволила себе верх бестактности. Без преувеличения её слова были оскорбительны.

— Петя… — обеспокоенно вглядываясь мне в лицо, многозначительно произнесла она.

— Успокойся, я не собираюсь совершать глупости.

— Так, значит, вы всё же любовники? — успокоившись по поводу того, что я не намерен бросаться защищать честь дамы, вновь поинтересовалась она.

— Сестрица, а что ты понимаешь под словом «любовники»?

— Ну-у… — не нашлась она с ответом.

— Лично я полагаю, что любовники это пара, имеющая взаимные нежные чувства с непременными интимными встречами. Ничего подобного между мной и Голицыной нет. Мы просто имели близость.

— Но близость была, — давила сестрица.

— И? Это всего лишь невинная светская шалость. И уж тем паче, когда дело касается вдовы. Вот и всё.

— Кхм. Трудно тебе возразить. Но ты немного не прав.

— И в чём же именно?

— Тебе не стоило так резко реагировать на слова Долгоруковой.

— Я отреагировал максимально спокойно, сестрица.

— Петя, ты дурак? Не понимаешь, что нравишься Маше? Если не сказать больше. Или тебе всё нужно непременно разложить по полочкам?

— И что мне от её симпатии, кроме головной боли? Я, конечно, молод, но не дурак, рыцарскими романами никогда не зачитывался и взгляд на жизнь имею сугубо прагматичный.

— С этим не поспоришь. Берёшь от жизни там, где можешь взять.

— Именно. Поэтому разговор закончен, — обрезал я.