— Узнает, — сказал я. — Обязательно узнает.
— Даже если и так, — пожала плечами она. — К тому времени мы уже будем вместе. Мы уедем жить в другое место. У нас будет свое хозяйство, дети. Он хороший. Он меня простит и поймет.
Нет, Трикси, будь он хоть самым лучшим парнем в этом мире — все равно не простит и не поймет. И обиду затаит на всю жизнь. Но вслух я этого не сказал.
— Ладно, — вздохнул я. — Ни ты, ни я не хотим делать то, на чем активно настаивает мадам Ришар. Уйти прямо сейчас ты тоже не можешь. Твои предложения?
— Я могу помочь вам помыть голову, — тут же предложила Трикси. — Сделаю всё аккуратно, не касаясь раны. Мне уже приходилось ухаживать за ранеными.
— Принимается, — кивнул я.
Лицо Трикси мгновенно просияло.
— Спасибо, господин! — пискнула она и мгновенно забегала по комнате стаскивая к бадье все необходимое.
Уже через несколько минут повязка с моей головы была аккуратно снята, а волосы намылены какой-то темно-зеленой жижей, которая приятно пахла травами.
Наслаждаясь массажем головы, я прикрыл глаза и погрузился в воду по самый подбородок.
— Знаете господин, — услышал я задумчивый голос Трикси. — Я впервые вижу, чтобы раны так быстро затягивались. Глаз у меня наметан. Повидала всякого.
— Этому есть простое объяснение, — не открывая глаз, ответил я. — Господин Робер продал мне лечебную настойку из алого пустыша.
Я почувствовал, как вздрогнули пальцы Трикси.
— Она ведь невероятно дорогая!
— Вот-вот, — буркнул я. — Восемь крон содрал.
Трикси охнула. Но потом уже более спокойно произнесла:
— Зато вы живы.
— Не поспоришь, — сказал я и пожал плечами.
Закончив с моими волосами, Трикси вооружилась мочалкой и, плюхнув на нее небольшой сгусток травяного мыла, принялась натирать мою спину и плечи. Эта, несомненно, приятная опция в уговор не входила, но я сидел и помалкивал, при этом блаженно улыбаясь и ощущая мурашки по всему телу.
— Ты, кажется, упомянула о хозяйстве, которое вы с будущим мужем хотите завести? — продолжил я потихоньку выуживать информацию. — Он у тебя из зажиточной семьи?