Я удивленно взглянул на мужчину. Он поджал губы и нахмурился, глядя куда-то вдаль.
— А когда ты упал на дороге… Мне показалось, ненадолго, но отчего-то померещилось, что ты получил смертельную рану. Я на самом деле подумал, что когда подойду, то найду тебя мертвым.
— Говорят, некроманты не умирают, — попытался пошутить я.
— Мне стало дурно от того, что я так и не сказал тебе чего-то важного. Что не признался, что мне жаль…
— Но сейчас этого говорить не нужно, — я пожал плечами. — Давай подождем, когда я снова сделаю глупость и начну драку с бессмертным. И ты сможешь ругать меня за это, сколько вздумается.
— Мне стоило рассказывать тебе о собственных неудачах и просчетах. Может быть тогда ты не считал бы меня занудой. И научился на моих ошибках.
— Очень вряд ли, — усмехнулся я.
Мужчина помолчал и какое-то время мы оба слушали как далеко на озере квакают лягушки. Я вдруг подумал, что впервые за долгие годы мы с князем находимся рядом и не ругаемся. И я не хочу уйти.
— Мне не удалось стать тебе хорошим отцом, — заговорил старший родич. — Я не поддерживал тебя, когда был нужен. Не давал советов, когда это было уместно. Ты учился всему важному без меня. Я потерял так много и не дал тебе того, что требовалось. И видит Искупитель, что я жалею об этом. А еще точно знаю, что не могу все исправить.
— Но пытаешься, верно? — я толкнул его локтем в бок.
— Что? — он очнулся от тяжелых раздумий.
— Ты решил помочь мне с девушкой, — напомнил я.
Князь смутился ровно на одно мгновенье, а потом упрямо насупился.
— Она сказала, что ты не нанимал ее спать со мной, — поспешно продолжил я.
— Думаю, ты сам сможешь понравиться девушке настолько, чтобы она согрела тебе постель, — без тени смущения заявил начальник охранки. — Регина отличная девушка для выхода в свет. Из тех, что не испортят твою репутацию. Как это могла сделать какая-нибудь эскортница, каких иногда выбирает себе молодежь. И даже твои вылазки на рабочие окраины и игорные дома…
— Я бываю там по делам, — возмутился я.
— Эти самые дела не очернят тебя, если рядом с тобой в свете будет появляться прима оперы. Никто не подумает, что ты ото всех прячешь какую-нибудь зазнобу, которая рожает тебе бастардов.
— Да кто может такое подумать? — удивился я.
Филипп Петрович замолчал, словно подбирая слова:
— Однажды ты станешь князем, главой семьи, — ответил он, наконец. — И тебе могут аукнуться многие поступки, которые сейчас кажутся незначительными.