Дровосек».
— Прислал в жандармерию? — уточнил я.
— Нет, он разослал это во все новостные паблики, — сухо ответил Калинин. — Теперь охранка шерстит все издания, чтобы никто не выложил подобное в сеть. Иначе начнется паника.
— А вам это прислал доброжелатель? — осторожно уточнил я.
— Будем считать, что так. Думай, Карамазов. Времени все меньше. Докажи, что ты неслучайно занял пост Инквизитора.
Калинин отключился. Я же задумчиво уставился на фото.
— Что там?
Я не успел сказать ни слова, как Калинина нагло выхватила телефон из моих рук. И уставилась на снимок. А через секунду, глаза девушки округлились, и она забормотала:
— Это… это…
— Что? — не понял я.
Вместо ответа, Калинина достала еще несколько листов. Положила их перед собой, сравнивая:
— Даже почерк сходится, — пробормотала она и протянула мне листы. — Читай.
Я уставился на копии писем, под каждым из которых стояла отметка о годе написания и землях, где оно было обнаружено. Почерк и правда совпадал.
— Но это же… Невозможно. Человек не сможет прожить столько лет, — потрясенно пробормотал я, переводя взгляд с одной бумаги на другую.
— Все возможно — послышался голос второго Ивана.
Парень вошел в комнату, бряцнув мечом привалился к косяку. В руке гостя был бутерброд с шапкой из ломтей колбасы и сыра.
— Это как понимать? — удивленно уточнил я.
— Значит, они умерли, прошли Преисподнюю и воскресли… не совсем людьми, — пояснил Иван, пережевывая еду. — Так что это не подражатели. А те самые люди, что жили много веков назад.
— Бред какой-то, — буркнула Калинина.
— Вы в чем-то правы, — чуточку обиженно протянул парень. — Сыр и впрямь какой-то ненастоящий. Я дам адрес лавки, где продают хороший. Там затаривался еще мой отец и…