Он склонил голову и миролюбиво уставился на меня в ожидании ответа.
— Из России, — просто пояснил я, но заметив, что старик ждет продолжения, добавил, — с Земли.
Старец неспешно кивнул:
— Древний мир. Давно здесь не было гостей оттуда.
— Оттуда? — я поежился. — То есть я не дома?
— А что ты зовешь домом? — поинтересовался старик с хитрой усмешкой. — Четыре стены и потолок? Или страну, в которой ты никто? Или мир, который не заметил твоего отсутствия?
От такого описания мне стало не по себе. Я невольно вспомнил квартиру, наполненную затхлым воздухом, старыми книгами на пыльных полках, засохшими цветами, оставленными матерью на подоконнике. Старая мебель в неуютных комнатах, безликая посуда в кухонных ящиках, потрескавшаяся от времени сантехника — мне никогда не нравилось жить в том доме. Напрасно мать пыталась украсить окна цветными шторами, пол застилала узорчатыми коврами. Впрочем, и стены тоже.
— То есть, я не первый пришедший с Земли? — решил я уточнить другое утверждение старика.
— Все мы бродим меж мирами. Добровольно или по каким-то обстоятельствам, — философски ответил дед.
— То есть я… попал в другой мир? — глупо уточнил я. — Умер и переместился во что-то вроде… чистилища? — мне с трудом припомнилось последнее слово, которое я слышал в далеком детстве. — На ад это никак не тянет?
— Нет, парень. Ты жив, — спокойно ответил старец. — И почти здоров. На тебе метка проклятого. У мертвых такой не бывает.
— Что это за штука? — я невольно осмотрел свои руки, ища раны или шрам.
— Расскажи, что последнее помнишь до того, как очнулся тут.
Я нахмурился, и перед внутренним взором вспыхнули события предыдущего дня.
Глава 2. Воспоминания
Неделю назад я вернулся из армии и сразу узнал несколько новостей. Одной из них была данность — мать укатила за границу, чтобы выйти замуж за мужика, который на русском знал только приказ поднять руки и сдаваться. От деда научился.
Второй новостью была задолженность, что накопилась за коммунальные услуги. В парадной висел список должников, в котором значилась и моя квартира. Третьей новостью оказалось, данность, что девушка, с которой я встречался до армии, показывала свои трусы не только мне. Так что больше она не была моей подругой. Я мог бы не узнать об этом, да только Ксюха ходила по кварталу с огромным животом наперевес. Чем несказанно удивила меня при встрече.
— О как, — ошарашено выдал я, почесывая затылок.
— Отец не тот, кто родил…- заныла она, заглядывая мне в глаза. Тушь превратила ее ресницы в паучьи лапки, а ядовитая помада уродовала ее рот.
— Ну да, — я скривился и уточнил. — Папаша хоть признал?