— Тихон, — я уже терял терпение. — Ты ошибаешься. И Прохора сюда никто не примет.
— Ох, — тотчас погрустнел мужичок. — Так, стало быть, он ошибся? И договора с вами не заключал? Ох, беда-беда. Пропадет ведь, одичает…
— Нет. Не одичает…
— Одичает! Он станет лохматым и злым. И его депортируют. Профсоюз заберет! — выкрикнул Тихон и неожиданно жалобно всхлипнул. — Надобно ему рекламцию устроить. Ведь негоже, чтобы хороший домовой пропадал. Княжич, вы же добрый. Вам же не все равно…
— Прохор будет служить в Морце, — почти выкрикнул я, чтобы оборвать речь дворового.
— А чего вы на меня кричите, барин? Серчаете? Я что-то не то сказал? Вроде же молчу…
— Мы с Прохором заключили соглашение. А завтра он получит работу в Морце.
— Очень надеюсь, что ему понравится. И с Миколой подружится. А там глядишь, и сынок мой подрастет и дворовым пойдет туды. А? — он с детской радостью прижал ладони к груди. — При годном домовом и во дворе работать сподручнее.
— Тебе виднее.
— Чего надо видеть? — нахмурился Тихон. — Вам бы выспаться, барин. А то вы опять меня заболтали. А меня Марфуша ждет. Борщ стынет.
— Извини, Тихон.
— Не всем же быть таким молчаливым, как я, — проворчал дворовой, поклонился и зашагал прочь.
Я наконец вошел в дом. Устало поднялся по лестнице, радуясь, что никто не встретился по пути. В моей комнате было темно. Не зажигая свет, я скинул одежду, подошел к кровати и сел на матрас.
— Ты чего творишь? — произнес девичий голос.
Я тотчас перекатился к краю кровати, чтобы включить лампу на тумбочке. Поверх покрывала на моей постели лежала Лилия. Она была слегка растрепанной. Домашнее платье казалось невесомым. Подол не прикрывал колени, и девушка осторожно потянула его вниз. Потом поправила волосы и села, подобрав под себя ноги.
— Ты перепутала комнату? — внезапно севшим голосом спросил я.
— Я ведь неглупая, Миша, — она покачала головой. — Просто думала, что ты уже вернулся из склепа. А когда поняла, что тебя нет…
Водянова выгнулась и потянулась. Потом зевнула с невероятно приятным звуком, который издают кошки. Я неожиданно осознал, что лежу с красивой сонной девушкой в одной кровати. И при этом я совсем не одет. Натянув поверх себя покрывало, я неловко уселся.
— И зачем ты тут? — я откашлялся. — Что нужно?
— Фу как грубо, — Лилия ударила меня подушкой. — А я ведь тружусь, не жалея себя. Стараюсь для семьи.