— Да? — она как-то сразу оживилась, но тут же потупилась.
— Мда, — я поднялся на ноги и прошелся вдоль стены, чтобы выглянуть в окно.
Там все также бойко шла скупка водки. Брата я не увидел, что меня не особо взволновало. Я уже привык, что князь живет по своему распорядку.
— Объясни мне, что вчера произошло, — потребовал я у девушки.
Та напряженно молчала. Когда я решил, что она не ответит, раздался сдавленный голос:
— Ты влил в меня силу…
— Спас тебя, — перебил ее я. — Но у меня другой вопрос…
В этот момент в комнату вошла хозяйка дома с подносом. На нем стояла миска с парящей кашей, ломоть пирога и чайничек с отваром. Женщина невозмутимо прошла к столу и поставила завтрак напротив моего стула. Положила рядом со столовыми приборами свернутую льняную салфетку. Потом повернулась ко мне и тихо произнесла:
— Готово, милсдарь. Приятного аппетита.
Было очевидно, что Агафье не хотелось оставаться в комнате. Женщина побледнела и мяла край фартука. Но косилась на поникшую Серову и не уходила. И от этого мне стало неловко. Будто я обидел эту добрую хозяйку одним своим присутствием.
— Пожалуй, я пойду, — сказал с кривой ухмылкой и направился к выходу.
— Михаил Владимирович, — позвала Ксения неуверенно, — подождите…
На меня внезапно накатил приступ ярости:
— Да пошла ты
— Что? — изумленно пролепетала княжна.
— Не расслышала? — зло уточнил я. — Так, я и повторить могу.
— Зачем ты так? — она повела плечами, словно сбрасывая с себя пелену тьмы.
— Ты вчера чуть не сдохла. Я в тебя влил своей жизни, отдал тебе силу! Безвозмездно. И вместо благодарности получил по морде. А теперь ты еще строишь из себя оскорбленную невинность. Будто я тебя обидел! Сделал что-то плохое.
— Я… — она зачем-то принялась поправлять воротник курточки.
— Мне надо было бросить тебя там корчиться и остывать?