— Это я. Все хорошо.
После этого послышался шорох, короткий глухой звук падения аппарата, а затем и торопливое:
— Повтори, я не услышала.
— Все хорошо. Мы едем домой, — сказал я негромко.
— Вы в порядке? Оба живы? — совсем не по-деловому уточнила девушка.
— Конечно. — с улыбкой ответил я. — Что с нами будет?
— А почему раньше не сообщил? — мне послышалась обида, но Водянова тут же исправилась. — Не то, чтобы я переживала…
— Не мог. Мы только недавно… разобрались с этим новым видом нежити.
— Каким видом? — мигом уточнила секретарь.
— Дома расскажу — ответил я. — Но мне было бы приятно знать, что ты о нас беспокоилась.
На это девушка не ответила. Она шумно вздохнула, и я словно воочию увидел, как секретарша закатила глаза.
— Вы уже знаете, про Серову? — осведомилась Лилия.
— А что с ней? — недовольно уточнил я.
— Она в госпитале.
Я нахмурился, попытавшись понять, что могло произойти с несносной журналисткой. С нее станется притвориться, что я ее обидел каким-нибудь изуверским способом. От этого у меня загорчило во рту.
— Надеюсь, она не винит темного ведьмака?
— Тебя, что ли? — недоверчиво переспросила Лилия и тут же продолжила. — Она скинула мне материал для ознакомления. Пояснила, что без вашего одобрения запись не будет опубликована. Когда я позвонила ей, чтобы уточнить детали… — стало ясно, что девушка хотела узнать о нас с братом, — но мне ответили лекари. Сказали, что княжна не может говорить.
Я отчего-то подумал, что Ксения могла оказаться в местечке куда хуже больнички. И обеспокоенно уточнил:
— Уверена, что это были лекари?
— Я умею делать свою работу. И выяснять то, что мне нужно, — с вызовом заявила Лилия. — Не положено мне было этого знать, но мне рассказали, что Серова лежит в палате под наблюдением лекарей.