Пожарский хитро усмехнулся:
— Ну сам посуди: после проведенной наедине с сестрой ночи парень смывается. Если бы я был на его месте, то без раздумий снес бы тебе голову.
— Нечего было бы сносить, — проворчала Марья и толкнула парня в бок. — Я бы сама оторвала все лишнее. Алина в то утро была смурной. Вопросов ей само собой никто не задавал. Но догадки строили.
— У меня были причины уехать, — буркнул я.
— Да потом-то мы все узнали, — улыбнулся Иван. — Но осадочек у младшего Шереметьева остался. Можешь не сомневаться…
— Разберемся, — просто ответил я.
— Теперь то конечно, — хохотнул парень. — Ты герой Империи. Какой с тебя спрос?
Марья Пожарская закатила глаза. И сделала она это, как мне показалось, чуточку театрально:
— Какой же ты Петрушка, — произнесла она. — Прояви хоть немного такта. Спроси лучше, кому он оставит по завещанию плащ. И косу. Я хотела бы такую себе.
Последнюю фразу она произнесла немного мечтательно. Но я сделал вид, что не заметил этого. Вместо этого восхищённо произнес,:
— Да вы идеальные друзья.
— Мы не станем тебе врать и притворяться, что лучше, чем есть на самом деле. И всегда говорил правду, только правду, и ничего кроме правды. Это ли не прекрасно? — парировал Иван и привлек к себе сестру, обняв за плечо.
— За это нас некоторые не любят, — добавила Марья. — Мы ведь лучшие. Несмотря ни на что.
— А если серьезно, — я понизил голос и оглянулся, — мало кто рад повышению рейтинга моей семьи.
— Люди поднимаются и падают, — философски заметила Марья.
— Еще вчера Морозовы были на грани разорения. Мой брат… — я сглотнул, — мы оба просто делаем свою работу. И хотим выжить. Вряд ли все будут довольны этому факту.
— Мы с тобой, — усмехнулся парень.
— Угу, — кивнула сестра.
— Нам нечего с тобой делить, — продолжил Пожарский. — В этом море много рыбы. Каждому хватит. И даже Суворовых заменят.
При упоминании старого рода мы помрачнели. Я представил, что пережил тот парень и мотнул головой. Он и сейчас на пороге перемен. Суворов потерял свой род и теперь вынужден стать служителем другой семьи.