«Неужели чума опустошила мой город? – думал молодой человек, проходя по узкому переулку возле городской стены. – Или жестокие враги вырезали жителей?»
Беспокоясь о своих близких, он торопливо шел вперед и не оглядывался. Поэтому не заметил он тени, которая скользила по его пятам. Он уже подходил к крыльцу отцовского дома, когда эта тень метнулась вперед и острые зубы вонзились в горло.
Утром слуга открыл двери и увидел на пороге тело молодого господина. Горло его было прокушено, лицо бело, как дорогое голландское полотно.
Отец долго рыдал над телом единственного сына.
Потом он взял это тело и пошел в замок Дракулы.
Все подданные боялись правителя, и несчастный отец боялся его, но ему уже нечего было терять.
Войдя в покои Дракулы, он положил тело сына на каменный пол и низко склонился перед правителем.
– Зачем ты принес сюда этот труп? – мрачно спросил его Дракула. – Чего ты от меня хочешь, купец?
– Я прошу справедливости, великий государь! – отозвался несчастный отец, не поднимая глаз на владыку.
– Знаешь ли ты, что справедливость не знает снисхождения?
– Знаю, великий государь!
– Тогда говори.
И несчастный отец рассказал Дракуле, что его единственный сын вернулся домой из далеких стран живым и здоровым и погиб на крыльце родного дома, убитый вампиром.
– Так что теперь, великий государь, я даже не могу похоронить его по христианскому обряду.
– Чего же ты хочешь от меня, купец? – спросил Дракула, нахмурившись.
– Ты справедлив, великий государь. Поступи же по справедливости. Вели выкопать тело твоего брата из могилы, вели отрубить ему голову, проткнуть его грудь осиновым колом и опустить труп в речные воды. Вели освободить город от вампира.
– Ты не знаешь, о чем просишь, купец! – сурово ответил Дракула.
– Я прошу о справедливости. Справедливость не знает снисхождения.
– Верно, справедливость не знает снисхождения, когда речь идет о крестьянине или торговце, о простом воине или даже о знатном боярине. Но меня это не касается. Я сам решаю, что справедливо и что несправедливо. Я не позволю и пальцем прикоснуться к телу моего возлюбленного брата.
– Будь же ты проклят! – проговорил несчастный отец.