Ты мой закат, ты мой рассвет

Малышка поднимается на крыльцо, осматривается. Даже радуется, что к вечеру, как по заказу, начинает моросить дождь.

Делаю пару шагов за ней, но не спешу сокращать дистанцию. А то ведь реально тут и трахну в коленно-локтевой.

Она стаскивает с волос тяжелую заколку, которая, как обычно, болтается явно не там, где положено, до конца расстегивает толстовку и в одно движение плеч стряхивает ее на пол. Точно так же, виляя бедрами, выскальзывает из спортивных штанов. Остается в трусиках, кедах, смешных белых в горох носках и майке.

Тонкая, суховатая, без мяса там, где «модно».

На животе, над линией трусиков, пара едва заметных «ниток» растяжек.

Она всегда их стесняется, а я всегда говорю, что в курсе, что после беременности у женщин бывают растяжки. И на всякий случай напоминаю, что я и сам не Аполлон с восемью кубиками пресса, а обычный мужик.

Чуть-чуть смелея, малышка ведет головой, чтобы растрепать волосы, берется за нижний край майки.

Я задерживаю дыхание, пока она тащит ее вверх. Снимает и бросает в сторону.

Мгновение - или даже меньше - пытается ссутулить плечи и даже поднимает руки, чтобы прикрыться, но я щурюсь и предупредительно мотаю головой.

Она даже не представляет, как охуенно сейчас выглядит.

Как я отвык от этой белой кожи с мелкими веснушками на локтях и маленьких круглых коленях.

А от вида этих шикарных «троек» с темно-розовыми сосками у меня встает даже мозг

Я делаю еще пару шагов, на ходу стаскиваю через голову футболку. Успеваю «поймать» татуировками на плечах немного дождя. Очкарик распахивает глаза. Приоткрывает губы. Поднимаюсь на крыльцо.

Становлюсь рядом, хрипло посмеиваюсь, когда она цепляется в мои плечи - и это так же больно, как и приятно. А потом прикусывает кожу на груди чуть выше сердца.

Моя рука сама путается у нее в волосах, прижимает сильнее.

А потом, сжав в пятерне охапку прядей, задираю ее голову к себе.

— У тебя лицо, малыш, как будто хочется потрахаться.

— Здесь, - поддакивает она. Я не против.

Может тут и два шага до двери, но хер мы их сделаем. Одежды на полу в самый раз, чтобы уложить на них Йени. Рукой развести ей ноги.

Она тут же, не стесняясь, отводит в сторону узкие трусики, гладить себя между ног. Я стою перед ней на коленях и почти чувствую, как кипит мозг, когда малышка приподнимает бедра, чтобы я видел маленькую взбухшую точку клитора, который она потирает и поглаживает, вздрагивая от собственных прикосновений.