— Они… Как? Кто? Что теперь делать?
Девушка молчит. А сбоку внезапно слышится задумчивый голос зеленокожего.
— Толб жрал людей. Срезал нежные жопы, жарил и жрал. Но Толб никогда бы не стал есть детёныша. Так нельзя.
Неожиданно прозвучавшая реплика заставляет всех повернуться к карлику, который кажется смущается от такого пристального внимания. А из под тактического шлема снова доносится голос девушки.
— Будь у вас дети, стёртый, ты бы ещё как их жрал. Вернее, резал бы им глотки, чтобы обогатиться и получить бонусы.
Гоблин с яростью машет головой, из-за чего длинные уши разлетаются в воздухе.
— Толб бы не стал! Нет!
Слышу, как местная, которую назвали Эммой, насмешливо хмыкает.
— Тогда ты был бы, как этот придурок. Сам глотки не режет, но вовсю пользуется плодами системы. Зато тешит себя мыслью, что он не такой, как все. Идиот!
Рамир, что стоит сейчас в метре от меня, наконец выходит из состояния ступора и прочистив горло, формулирует вопрос.
— Что с ней сделали?
Вижу, как командир пограничников отступает ещё на шаг в сторону. А Эмма, чуть убавив ярости в голосе, отвечает.
— Пока ничего. Выставили официальное требование — в течение четырёх суток уплатить пошлину. Если её не будет, заберут к остальным.
Ситуация вроде бы чуть проясняется, но до конца я её всё равно не понимаю. При чём тут пошлина? Как они связаны между собой? Что вообще происходит?
Секунду помолчав, девушка продолжает.
— Ты мог сказать мне. Взять деньги и спокойно оплатить этот сучий взнос! А теперь…
Не договаривает, тогда как сам Рамир с лёгкой опаской косится в сторону пограничников. Потом возвращает внимание на Эмму.
— У меня есть ещё четыре дня. Всё будет в порядке.
Секунд пять, девушка молчит. Наконец мрачным голосом озвучивает ответ.
— Если она попадёт к остальным, тебе не жить, Рамир. Как только окажешься за пределами Города, умрёшь. Просто держи это в своей голове, горделивый ублюдок!