На этот раз местные пограничники нас останавливать не спешат — только выдают «документы» для новых жителей Города, да провожают взглядами. Так что мы спокойно добираемся сначала до приёмника, где Толб сдаёт сердца, получив двадцать пять единиц взаимодействия, а потом и до лавки Лешего. Тут на продажу отправляется вся лишняя добыча, а мы пополняем боекомплект. Теперь, в случае необходимости, патронов хватит на относительно серьёзную перестрелку.
В процессе торговец несколько раз косится на меня, но в присутствии остальных, открыто напоминать о предполагаемой встрече не рискует. Впрочем, в ответ на один из таких вопросительных взглядов я утвердительно киваю и тот вроде слегка расслабляется.
Как бы там ни было, дальше путь лежит к центру. Дома постепенно становятся всё солиднее, а людей больше. Глянув на какую-то девушку, что щеголяет в обтягивающем коротком платье, Аннет цокает языком.
— Ты посмотри. В километре отсюда кровь, мясо и дерьмо, а она тут разодета, как блядь на светском приёме.
Справа от неё сразу же восхищённо хмыкает Толб.
— Толбу нравится. Толб думает, это красиво. А можно её? Сколько стоит?
Ещё не договорив, начинает двигаться по направлению к цели — едва успеваю остановить его окриком.
— Не факт, что она продаётся. Плюс, для начала нам надо найти жильё.
Зеленокожий грустно шмыгает носом, не отрывая взгляда от задницы девушка.
— Такая жопа… И не для Толба. Грустно…
За спиной фыркает Диана. Да и на лице Аннет появляется лёгкая улыбка. Гоблин подозрительно косится на них. Потом останавливает внимание на француженке и задумчиво тянет слова.
— Ты Толбу тоже нравишься.
Брюнетка сразу же делает шаг в сторону, опуская взгляд на карлика.
— Ты кислоту с марганцовкой перепутал, гоблин? До моего зада ты доберёшься, только если вытащишь меня из такого дерьма, откуда я сама точно бы не выбралась. Понятно? А если полезешь сейчас, отстрелю нахер голову и не посмотрю, что мы в одной команде.
Рамир, погружённый в свои мысли, слегка усмехается, выйдя из ступора. А я выразительно смотрю на обоих участников перепалки, заставляя их заткнуться. Зеленокожий что-то тихо бурчит себе под нос — насколько могу расслышать, возмущается тем, что его снова назвали гоблином. А заодно рисует себе картину счастливого будущего, где он спасает француженку и та становится его верной спутницей.
Я же, бросив взгляд на лучника, озвучиваю вопрос.
— Что это было? Кто такая Эмми? И о каких четырёх днях речь?
Несколько секунд парень молча шагает по прямой, смотря себе под ноги. Потом начинает медленно говорить.
— Подруга детства. Тоже родилась здесь, как и мы. Детей немного, сам понимаешь. Компании сбиваются сразу же и обычно на всю жизнь. Мы вот дружили втроём. А потом…
На момент замолчав, печально вздыхает. И качнув головой, продолжает.