— Вы так скоро? — мрачный голос сопроводил короткий отрывистый стук. — А то ваши звуки наводят меня на мысль о том, что я постепенно вдовею.
— Одну минуточку! — с нажимом ответила я, злясь на себя и на застежку. Она упорно за что–то цеплялась. И при этом умудрялась тянуть меня за волосы!
— Я вот думаю. Дела разгребуться сами собой, но что делать с преступниками? Как вы думаете, будет корректно написать им всем письма, что я немного опаздываю. И попросить их подождать на месте? — послышался голос мужа, пока я сдувала со вспотевшего лица прилипшие волосы. Вот пакость! Да что ж такое! У меня уже руки устали.
— Еще минутку, — попросила я, посасывая исколотые пальцы и снова заводя руки за спину.
— Я обычно не объявляю о таких вещах, ни женщинам, ни преступникам, но еще немного и я войду, — послышался мрачный голос возле двери.
Все! Я сдалась! Сил моих больше нет!
— Я не могу расстегнуть корсет, — вздохнула я, как вдруг вспомнила про хвост. Нужно его спрятать в панталоны. Подобрав юбку до самых подмышек, я стала трамбовать хвост внутрь. От того, что он, бедненький был свернут в три погибели, мне было ужасно неприятно.
— Можно, — позвала я, глядя на свое отражение в зеркале. В зеркале появился высокий силуэт в белом.
— Вот! — наощупь провела рукой я. — Здесь не расстегивается. Только аккуратно. Платье жалко…
— Я — сама аккуратность, — произнес муж, резким, захватывающим дух движением, разорвав корсет на две части. Меня покачнуло на месте, но я вовремя прикрыла грудь руками.
— Что вы… — начала я, глядя с возмущением на порванное платье. — Оно же красивое! Было!
— Хорошо, раз оно вам так понравилось, то я прикажу его починить. И вам будет в чем и чем мыть полы, — коротко произнес муж. — Но для свадьбы оно не подходит! Снимайте, я отвезу его обратно.
— А обычно не объявляю о таких вещах ни утренним газетам, ни мужчинам, но вы не могли бы вы выйти? — спросила я в тон ему.
— Не поверите, я уже видел обнаженных женщин, — мрачно усмехнулся муж, а я чувствовала, как его взгляд внимательно изучает меня.
От этого я еще надежней спрятала руками грудь и надвинула на нее волосы. Зажатый между ног хвост назойливо ныл. Так ноет рука или нога, лежащая в неудобном положении. И чем дольше хвост мучился, тем невыносимей было.
— И вряд ли вы сможете меня удивить чем–то новым и оригинальным. Того, чего я не видел, — мрачно улыбнулся муж. Он красивым отточенным движением закинул себе на предплечье мое платье, а сам почему–то не спешил покидать мою примерочную.
А вот мне кажется, что кое–что его весьма удивит! И это «весьма удивит» заставляет меня нервно сглатывать.
— Я вас стесняюсь, — заметила я сдавленным голосом. К глазам подступали слезы. В носу щипало.
— Женскими слезами меня не проймешь, — заметил инквизитор, приближаясь и глядя на мое отражение в зеркале. — Я вот тут подумал.
Его взгляд скользнул по моим плечам, а я искоса посмотрела на него, вздыхая.