Я никогда даже не рассматривала что-то подобное…
— Конечно, — с гордостью ответил он. — В отличие от других культур, прибыль от лаванды круглый год. Ничто никогда не пропадает впустую. Все довольно просто.
— Ну, кажется, что у тебя все схвачено, Бастер, — сказала я, и он кивнул, снова улыбаясь.
Я молча покачала головой.
— Так почему же не все это делают? — спросила я, думая о домах, которые видела, что были так же разрушены, как и раньше.
Бастер почесал редкие волосы на макушке.
— Ах, ну, знаешь, можно подать идею деревенщине о лаванде, но нельзя заставить его вырастить её. — Бастер засмеялся и хлопнул себя рукой по колену.
Я тоже рассмеялась, озадачившись.
— Ну, я точно хочу этим заниматься, — сказала я.
Стук в дверь напугал меня. Это была Марло. Я попрощалась с Бастером и сказала, что скоро снова к нему загляну. Мы обнялись, и я села в машину.
— Мар, ты знала про лаванду?
Она бросила на меня взгляд.
— Да. Это очень круто. Я собиралась тебе рассказать. Просто, казалось, что ты действительно переживаешь из-за Кайленда. И я подумала, что тебе необязательно нужно услышать обо всем в первую же неделю пребывания.
Я кивнула.
— Это на самом деле… здорово, правда? Я имею в виду, что эти люди зарабатывают деньги на чем-то, что не требует какого-либо начального капитала. — Я прикусила губу. — Интересно, почему он не делает этого сам.
— Ну, я не знаю.
Хотя, это не должно было меня удивлять. Он всегда был предприимчивым и трудолюбивым. Взять хотя бы то, как он выживал в одиночку все эти годы.
Мы почти подъехали к его дому, и на этот раз я повернула голову, взглянув на белый пикап, припаркованный спереди. Я слегка вздрогнула, когда дверь дома внезапно открылась, и вышел Кайленд, одетый в джинсы, фланелевую рубашку и бейсбольную кепку. В его руках был контейнер для обеда. Я повернула голову, наклонившись вперед, когда мы проезжали мимо, и он остановился, наши взгляды встретились и замерли. Он поворачивал голову в след нашей уезжающей машины. Я заметила наклейку на бампере его грузовика — изображение шахтера в каске, идущего по темному туннелю и надпись: «Везде свои люди».
Когда мы проехали его дом, я откинулась на сиденье, слегка дрожа и делая глубокий, успокаивающий вдох. Я так многого еще не понимала, и так многое приносило мне боль.