Заявление интересное. Жаль, я не знал об этом раньше, до того, как перевёл ему деньги. Тогда бы расплатился бутылкой воды, которая как раз столько и стоит.
— Где мы? Что это за грёбанное место? Почему я ничего не помню?
Тот откидывается на металлическую стену, разглядывая меня. Проведя в таком положении несколько секунд, снова подаётся вперёд, тихо шепча.
— Нулевой ярус, сектор номер сто семнадцать, — в голове появляется мысль, что Херц издевается, но старик сразу же продолжает.
— Никто не знает, где мы. Теорий до задницы, но они так же верны, как слова шлюхи о том, что она девственно непорочна. Но тебе это и не нужно. От нулевого яруса до Контроллёров всё равно не добраться.
Я кошусь на проходящих за спиной людей и задаю вопрос.
— Нулевой ярус чего?
Старик кривит губы, качая головой.
— Не знаю, парень. Мы нулёвки, наше дело пахать и не отсвечивать. А теперь запоминай. Сейчас ты на Восточном бульваре. Есть ещё Западный. Если пройдёшь ещё пару сотен метров, выйдёшь на Центральную, которая их связывает. По ней же можно добраться до колец. Их тоже два — Западное и Восточное. Там средоточие нашей жизни, зомби. Выпивка, бабы, нормальная еда, настоящая торговля. Спят там же. Тебе ближе к Восточному кольцу. Повернёшь направо на Центральной и через семьсот метров уткнёшься в него. У тебя есть право на бесплатный ночлег первые две ночи.
Объясняет он вполне понятно, да и информация кажется полезной. Но сейчас меня куда больше занимает другое.
— Почему ты называешь меня зомби? Из-за чего никто не в курсе, где мы? Кто-то ведь должен был оказаться тут первым и знать всё.
Херц с сожалением усмехается.
— Все, кого выгрузили сюда недавно и никак себя не показал, это зомби. Многие такими и остаются на всю свою жизнь. А первые… Я тут давно, парень. И не видел никого, кто пришёл бы сюда другим путём. Все попадают одинаково — выгружаются в зале, проходят приёмку и бредут дальше.
Твою же мать. Значит каждый, кто здесь живёт, угодил сюда так же, как и я с остальными бедолагами. Но никто не попробовал выяснить, что здесь происходит? Верится с трудом.
— И никто никогда не пытался выяснить, что тут творится?
Губы старика снова разжимаются в лёгкой ухмылке.
— Пытались. Каждый, кто дойдёт до трёхсот баллов социального рейтинга, может покинуть сектор. Говорят, что с тысячей можно проскользнуть на первый ярус. И подниматься выше и выше. Но это может запросто быть брехнёй, зомби. Отряд «Истина», предшественники «Кальмара». Их ядро в полном составе покинуло сектор. Собирались дойти до сотого, где должен быть переход наверх. У каждого социальный рейтинг был выше тысячи. Обещали прислать гонца, как только дойдут. Чтобы остальные знали — выход есть.
На момент замолчав, печально опускает глаза.
— Никто не вернулся. До тамбура их провожали всем сектором. Три года с тех пор прошло, а от них никаких вестей. Одиннадцать вооружённых до зубов бойцов.
На секунду перед глазами всё мутнеет. Организм намекает, что было бы неплохо отдохнуть. А ещё поесть.