– В прошлом году я узнала, что у меня есть трастовый фонд. Помнишь, я говорила тебе про него? От бабушки. Так вот, им управляет сберегательно-кредитная компания Бэйвью, а не мой отец. Но питание и проживание не считаются образовательными нуждами, и поэтому я работаю в кафе. – Выражение ее лица снова печальное. – Я думала, что, если буду учиться в лучшей школе штата, не совать свой нос куда не надо и не болтать о сомнительных делишках отца, они позволят мне вернуться в семью.
– Но тут тебя отстранили от занятий за списывание. – Во мне снова просыпается чувство вины.
– Да.
– Это я во всем виноват.
Хартли наклоняет голову, чтобы посмотреть мне в глаза.
– Да.
Одно маленькое слово разрывает меня на части. Это жестоко. Очень жестоко.
– Я уже говорила тебе, Истон, проблемы идут за тобой по пятам.
Мне приходится отвести глаза, пока чувство стыда не сожрало меня живьем. Я пристально смотрю на воду и мысленно избиваю себя за все то дерьмо, в которое втянул эту девушку, втягиваю
Почему?
– Но это рано или поздно все равно случилось бы, с твоей помощью или без.
Я удивленно поднимаю глаза на Хартли.
– Ты так считаешь?
Она мрачно кивает.
– С тех пор как я перебралась в Бэйвью, моя семья всегда настороже. Паркер наверняка шпионит за мной по папиному приказу. Мама сделает все, чтобы не подпускать меня к Дилан. Ручаюсь, мои родители только и ждали, когда я совершу промах. Ждали любого предлога, чтобы снова выслать меня из Бэйвью.
Мне становится немного легче. Но я понимаю свою меру ответственности за произошедшее.
– Фелисити не стала бы донимать тебя, Хартли, если бы не я. Значит, это мне нужно все исправить.
– Ты уже не сможешь ничего исправить.
– Еще как смогу!
Хартли с вызовом смотрит на меня.