Я распрямляю плечи. Кто, черт возьми, он такой, чтобы так говорить?
– Элла – моя девушка, – холодно говорю я, – а никакая не секс-игрушка.
Стив тычет пальцем на сбившееся покрывало.
– Значит, для тебя совершенно нормально вот так использовать ее? – Его ледяной взгляд останавливается на папе. – А ты! Что за отец даст столько свободы двум тинейджерам? Скажи еще, что они спят в одной комнате!
Виноватое выражение лица Эллы выдает нас с головой. Заметив его, Стив краснеет еще больше.
Он делает глубокий вдох, медленно разжимает кулаки, а потом говорит:
– Собирай свои вещи, Элла.
За секундой тишины следуют сразу три возмущенных восклицания.
– Что? – Элла.
– Нет-нет-нет. – Я.
– Стив, в этом нет необходимости. – Папа.
Отец Эллы реагирует только на последнюю реплику.
– А я думаю, это очень даже необходимо. Элла – моя дочь. Я не хочу, чтобы она жила в такой обстановке.
– Ты хочешь сказать, что мой дом – неподходящее место для ребенка? – Голос отца становится жестче. – Я вырастил здесь пятерых сыновей, и они прекрасно справляются.
Стив громко и раскатисто смеется.
–
Во мне просыпается гнев.
– С чего вдруг?
– Он плохо влияет на нее, – продолжает Стив как ни в чем не бывало. – Все они.
Он снова смотрит на Эллу.