Мои тяжелые размышления прерывает шум двигателя — во двор въезжает внедорожник Арсанова. Я выбегаю на крыльцо и наблюдаю за ним, вцепившись в перила.
Тимур выходит из машины, вынимает из багажника коляску, в затем достает из автомобильного кресла Богдана. У меня немеет в груди, когда я вижу, как он улыбается моему сыну, как он бережно с ним обращается. И как мой мальчик обвивает его шею, тычась в плечо макушкой.
Внезапно ясно осознаю, что меня останавливает. Я просто боюсь поверить в то, что это не сон. Потому что если это сон, лучше мне никогда не просыпаться.
— Мама, мамочка, — Богдан едва дожидается, когда Тимур усадит его в коляску, и мчится к дому. — А дядя Тимур сказал, что мы теперь будем жить здесь. И что я могу называть его папой. Мы же останемся, мам?
Вскидываю на Тимура горящие глаза, но тот выдерживает мой взгляд спокойно и невозмутимо.
Сбегаю по ступенькам вниз и обнимаю своего мальчика.
— Да, сынок, Тимур Демидович предложил нам пожить у него. Ему надо улететь по делам, а Сонечка заболела…
— Он сказал, что ты выйдешь за него замуж. Значит, Соня теперь моя сестра? — требовательно выпытывает сын, и я заливаюсь краской, мысленно ругая Арсанова на чем свет стоит.
Я же просила пока ничего не говорить детям!
Но Тимур смотрит на меня прямо и открыто, в его взгляде нет ни капли вины, как будто наше замужество — решенный вопрос, обсуждению не подлежит. А тот момент, когда брак станет настоящим — лишь вопрос времени.
— Бодька, заруливай в дом, — говорит сыну Тимур, — или ты хочешь погулять?
— У коляски грязные колеса… — только и нахожу силы, чтобы промямлить, но меня снова останавливает прямой взгляд Арсанова.
— Пускай ездит, Полинка. Я просто распоряжусь, чтобы чаще убирали.
Полинка… Сердце заходится и почти перестает биться. Но я пересиливаю себя — нельзя позволять этому упрямому мужчине распоряжаться моей жизнью.
Хотя, боги, как же хочется, чтобы нею пораспоряжался вот такой уверенный мужчина, который подходит ко мне почти вплотную. А я лишь беспомощно упираюсь в перила.
Мы следим за Богданом, который въезжает на крыльцо по пандусу — Тимур сказал, что достроил его, когда родилась Соня, и маме было тяжело носить коляску. А потом я разворачиваюсь к нему с пылающими щеками.
Но сказать ничего не успеваю, он прижимает к моим губам ладонь тыльной стороной и говорит негромко.
— Не злись, Полечка, я не мог ему не сказать. Когда он чувствует себя калекой, у меня душа переворачивается. Я пообещал, что полечу с ним на операцию. Он просил.
Не верю своим ушам, мелко трясу головой как эпилептик в припадке. Так не бывает, не бывает! А Арсанов сильнее прижимает ладонь и наклоняется ко мне еще ближе.
— Я полечу с вами, Полина. Соню оставлю с мамой. А чтобы у меня был беспрепятственный доступ в клинику, мне нужно его усыновить. Богдана. Так что у нас совсем мало времени, Полечка.
ebooksa