Понимающе улыбаюсь, мне и смешно, и немного страшно.
Голос старшего Арсанова напоминает раскаты грома. Теперь ясно, кому обязан Тимур своими резкими интонациями, высоким ростом и суровым испытывающим взглядом. Все это я успеваю ощутить на себе, пускай и исподволь.
Хоть Демид Арсанов и занят внучкой, но меня он уже успел просканировать, исследовать и наверняка вынес вердикт. Какой именно, не имею понятия, взгляд, которым окидывает меня отец Тимура, абсолютно непроницаемый.
Мой сынок несмело улыбается, глядя на большого и шумного мужчину. Отец Тимура ставит Соню на пол и поворачивается к моему мальчику.
— А ты значит Богдан? — Демид смотрит на него с высоты своего почти двухметрового роста.
— Да, — кивает сын, прямо садится в кресле и с серьезным видом протягивает старшему Арсанову руку, — очень приятно, Богдан Князев. А вас как зовут?
— Ну ничего себе! — восхищенно отвечает Демид и оглядывается на нас с Еленой. — Видели?
Он снова поворачивается к Бодьке, протягивает широченную ладонь, и детская ладошка буквально в ней тонет.
— А я твой дед Демид. Демид Тимофеевич Арсанов.
— Очень приятно, — Бодька смотрит на него снизу вверх, задрав голову.
— Только тут ты неправильно говоришь, малыш, — поправляет Демид Богдана с не менее серьезным выражением лица, — ты не Князев. Ты Арсанов.
— Точно? — недоверчиво наклоняет голову Богдан, и я замечаю, что он зеркалит этот жест у старшего Арсанова.
— А разве не видно? У тебя порода наша, арсановская. Наконец-то у меня есть внук! — Демид достает Богдана из коляски и поднимает вверх. — И еще такой большой!
Бодька заливисто смеется, Соня повисает на ноге у деда, а Арсанова отворачивается и украдкой вытирает уголки глаз.
Я стою и боюсь пошевелиться, иначе тоже разревусь. У Тимура такие отношения с родителями, о которых мне приходится только мечтать.
Когда очередь доходит до меня, я уже вполне владею собой. Испытание старшим Арсановым выдерживаю довольно спокойно, хотя меня снова сканируют и исследуют, только теперь не прячась, в открытую.
— Мы пойдем накрывать на стол, а ты поиграй с внуками, — говорит мужу мать Тимура, а сама берет меня за локоть и тянет в кухню.
— Что же вы не предупредили? — смотрю на нее с упреком. — Я бы испекла пирог, все равно собиралась печь его на вечер.
— Мы заехали в кондитерскую и взяли пирожных, — успокаивает меня Елена. — Извините, Полина, мне неловко, что мы вам надоедаем. Но Демиду если что-то втемяшится в голову, переубедить его практически невозможно. Я не могла не рассказать ему о вас, и он сразу закомандовал ехать знакомиться.
— Это дом вашего сына, — говорю протестующе, — и вы можете приезжать сюда, когда захотите.