клинику на только что подошедшей машине, которая уже подобрала Яну. Наш повар уже вырубилась, вторая вот-вот отключится.
После того, как автомобиль с ними отъезжает, перемещаюсь к укреплениям, и вглядываясь в темноту на той стороне моста, активирую «инфракрасное зрение». Движение отсутствует. Вижу несколько трупов «оборотней», валяющихся на том берегу. Видимо достали, когда те уже выбрались и отступали в Тольятти. Вопрос о том, на что они рассчитывали, атакуя нас, до сих пор остаётся открытым. Это было похоже на какой-то кровавый экспромт, который дорого обошёлся, как им, так и нам.
Подошедший сзади Руслан докладывает о потерях среди стажёров. Всего погибло шесть человек из оставшихся двадцати восьми. Ещё семеро ранены и уже отправлены в клинику ГЛОМС. К каждому прикреплён напарник с баллами эволюции, который сможет обеспечить им лечение. Как выяснилось, опытным путём, за свои баллы можно было лечить не только членов собственной боевой группы, но и в целом кого угодно.
Усиливаем оборону вдоль берега. Конечно, они могут высадиться и сильно дальше от моста. Но там везде уже оборудованы наблюдательные пункты и мы успеем выдвинуться. А атака здесь — самый короткий путь до жилых кварталов. Поэтому выстраиваем линию обороны из небольших окопов на четверых солдат. Расстояние между короткими траншеями — около четырёх метров. В избытке обеспечиваем их ручными гранатами, которых в арсеналах Жигулёвска, более чем достаточно. В случае повторной попытки штурма, задача крайне проста — обеспечить непрерывный вал взрывов, тупо забрасывая противника взрывающимися подарками. Если в этот раз они взяли нас за счёт тактической неожиданности, то решив напасть ещё раз, поймут, что зря сунулись.
Через пару минут на связи появляется «Кошка», утверждающая, что в тылу есть раненый, но живой «оборотень».
Его заметили бойцы, которые решили, что возможно будет логично оставить «волка» в качестве пленника.
Приказываю ей оставаться на месте и наблюдать. Сам оглядываюсь вокруг. Из числа «Бродяг» на ногах сейчас
Анна, Руслан и «Уран». По-хорошему все они нужны здесь. В итоге выдёргиваю кого-то из стажёров и задействую его в качестве водителя. Парень, представившийся Гришей, явно не совсем понимает, почему взяли именно его, но приказы выполняет исправно.
Прокладывая путь по объяснениям «Кошки», добираемся до нужного места. На земле, действительно лежит живой «волк». По размерам — чуть больше человека. В боку несколько пулевых ранений. задние ноги-лапы посечены осколками, одной из передних наполовину нет. На брюхе тоже пара ранений. Но пока ещё не сдох.
Остановившись рядом, изучаю противника. Бросив взгляд в сторону «Кошки», уточняю.
— Он точно разговаривает? Ты слышала сама?
Девушка кивает подбородком в сторону двоих солдат, сейчас стоящих в стороне.
— Я сама нет, а вот они — да. По их словам он вовсю орал и матерился, когда его нашли.
Перевожу взгляд на них. Один молчит, второй разводит руками и отвечает.
— Говорил. Кричал, ругался, суками всех вокруг называл. Сейчас молчит почему-то, а раньше кричал вовсю.
Киваю ему. Опускаюсь на землю рядом с «оборотнем», издающим тихий рык. Озвучиваю свою мысль.
— Я понимаю, почему ты решил притвориться, что не умеешь говорить и туповат. Но сейчас у тебя нет выбора — со мной придётся побеседовать.
Тихо рычит и дёргает остатками передней лапы. Впрочем, вижу, как с яростью косятся на меня глаза. Заодно изучаю вплотную его лицо. Это явно взрослая особь, с куда более грубыми чертами, чем у того трупа, что демонстрировал мне Клотько. Широкий лоб, выдвинутая вперёд челюсть, приплюснутый массивный нос. И пара поросших мехом ушей. Отдельные участки лица тоже полностью заросли шерстью.
Заметив мой внимательный взгляд, снова начинает рычать. Качнув головой, достаю нож и ещё раз окидываю его взглядом. Если я правильно понимаю, сейчас он не способен на активные действия. Вцепившись в уцелевшую переднюю «руку-лапу», опрокидываю на спину и приставляю нож к левому глазу. Спрашиваю.
— Почему вас так много? Откуда такое количество бойцов?