Сидящая рядом Рита, казалось, была очень огорчена:
– Ты хочешь сказать, есть шанс, что победит клика Пьетры? Если нам придется форсировать График, то придется перестать таиться. Нам нужно вступить военной силой на стороне Аккорда.
Предводитель кивнул.
– Я тебя понимаю, Рита. Мы все прониклись уважением к живущему внизу народу, даже… – Он махнул рукой, будто отметая более глубокие чувства и возвращаясь к суровой реальности. – Но я, будучи вашим предводителем, должен определять приоритеты. И мой высший приоритет – выживание, твое и всех людей нашей маленькой общины. Пусть тебя не обманывает красота, которую все мы здесь создали. Истина в том, что у нас очень мало драгоценной военной силы. – Заходящее солнце окрасило озеро золотом, и теперь косые лучи лили в комнату мягкое ровное тепло. – На самом деле мы почти беглецы, и мы дальше от человечества, чем кто-нибудь когда-нибудь бывал. Наш второй приоритет – неразрывно связанный с первым – выживание развитой промышленной цивилизации Пауков, а для этого – нужно выживание народа и культуры. Мы должны действовать очень осторожно. И не можем действовать под влиянием симпатии или пристрастия… Вы знаете, я же тоже слушал переводы. Я думаю, что такие, как Виктория Смит и Шерканер Андерхилл меня бы поняли.
– Но они могут нам помочь!
– Может быть. Я бы обратился к ним немедленно, если бы у нас была более полная информация и больше возможностей проникновения в их сеть. Но если мы без необходимости обнаружим себя, то можем объединить их против нас – или спровоцировать Пьетру на немедленное нападение. Мы должны спасти их и при этом не пожертвовать собой.
Рита колебалась, и сидящий справа от Нау в тени Брюгель уставился на нее тяжелым взглядом. Младший предводитель никак не мог усвоить простой факт, что старые правила эмергентов необходимо менять. Сама идея, что кто-то осмеливается возразить, все еще приводила его в ярость.
Никто не высказался в поддержку Риты, но она сделала еще одну попытку.
– Мы знаем, что Шерканер Андерхилл – гений. Он поймет. Он сможет помочь.
Томас Нау вздохнул:
– Да, Андерхилл. Мы ему многим обязаны. Если бы не он, нас отделяло бы от успеха двадцать лет, а не пять. Но боюсь… – Он посмотрел через весь стол на Эзра Винжа. – Эзр, ты знаешь об Андерхилле и технологии Века Рассвета больше всех. Каково твое мнение?
Гонле чуть не засмеялась. Эзр следил за разговором, как зритель за игрой в мяч; теперь мяч угодил ему по лбу.
– Гм, да. Андерхилл – личность выдающаяся. Как фон Нейман, Эйнштейн, Минский, Занг – десяток гениев Эпохи Рассвета в одном. Или этот тип – гений по подбору аспирантов. – Винж грустно улыбнулся. – Ты меня прости, Рита. Для нас с тобой Изгнание длилось лет десять или пятнадцать. Андерхилл прожил все это время, секунду за секундой. По меркам пауков – и людей дотехнических эпох – он старик. И боюсь, что он на грани старческого маразма. Он прожил время легких технических решений, и сейчас он упирается в тупики… Былая открытость новым идеям сменилась приверженностью дурацким суевериям. Если уж нам отказаться от преимущества секретности, то я бы предложил просто связаться с правительством Аккорда и действовать как в обычных деловых переговорах.
Винж еще продолжал бы, но заговорил предводитель:
– Рита, мы ищем самый безопасный выход для всех. И если это будет значить бросить нас всех на милость пауков – я обещаю, так это и будет. – Взгляд его перешел направо, и Гонле поняла, что эти слова предназначались для Брюгеля не меньше, чем для всякого другого. Нау несколько секунд помолчал, но никто больше ничего не имел сказать. Голос Нау стал более деловым: – Итак, График внезапно должен сильно продвинуться вперед. Мы к этому вынуждены, но мне, честно говоря, приятно встретиться с такой задачей. Так или иначе, наше Изгнание через год будет окончено. Мы можем себе позволить – мы обязаны – расходовать ресурсы. С этой минуты и до момента, когда мы спасем планету пауков, почти все будут на Вахте.
Ух ты!
– Мы начнем использовать завод летучих веществ в режиме красной зоны. Ведь если через год он нам все еще будет нужен, значит, мы проиграли. Нам предстоит уйма планировочной работы, люди – мы должны пустить в ход каждую крупицу нашего потенциала. С этой минуты я снимаю последние ограничения на использование общественных ресурсов. «Подпольная» экономика получает доступ ко всему, кроме самой критической автоматики безопасности.
Когда совещание закончилось, все ощутили подъем. На выходе Гонле порывисто обняла Чиви.
– Детка, ты это сделала! – тихо сказала она.