Чувство, которое я сейчас испытываю, отвратительно. Словно все мои тревоги и страхи свернуты в тугой клубок, и он прыгает внутри меня, колотится о сердце, о легкие, о желудок, о горло. Из-за этого руки начинают дрожать, так что я складываю их на столе перед собой и пытаюсь унять дрожь.
– Я думаю обо всем, – говорю я. – О том, в чем ошибался ты. В чем ошибалась я. – Я быстро выдыхаю. – Думаю о том, как хорошо нам было раньше и как бы я хотела, чтобы все снова было так же.
– Мы можем вернуться к этому, Квинн. Я знаю, что мы сможем.
Сколько надежды в его словах. И как это наивно.
– Каким образом?
На этот вопрос у него нет ответа. Может быть, дело в том, что он не чувствует себя сломленным. Все, что сломалось в нашем браке, сломалось из-за меня, а как исправить меня, он не знает. Я уверена, что, если бы наша сексуальная жизнь как-то наладилась, это успокоило бы его еще на несколько лет.
– По-твоему, нам следует чаще заниматься сексом? –
Он проводит невидимую линию по столу и смотрит на нее сверху вниз, прежде чем заговорить.
– Не буду лгать, что я доволен нашей сексуальной жизнью. Но и не стану притворяться, что это единственное, чего я хочу. Больше всего на свете я хочу, чтобы ты захотела быть моей женой.
– Нет, ты хочешь, чтобы я была той же женой, что раньше. Не думаю, что тебе нужная такая, какая я сейчас.
Мгновение Грэм пристально смотрит на меня.
– Может быть, ты и права. Неужели это так плохо, что я скучаю о том времени? Когда был убежден, что ты влюблена в меня? Когда ты была всегда рада меня видеть? Когда ты занималась со мной любовью, потому что хотела этого, а не только чтобы забеременеть? – Он наклоняется вперед, пристально глядя на меня. – У нас не может быть детей, Квинн. И знаешь что? Я с этим смирился. Я женился на тебе не из-за детей, которые могли бы у нас родиться. Я полюбил тебя и связал свою жизнь с тобой, потому что хотел быть с тобой всегда. Это все, что меня волновало, когда я произносил свои клятвы. Но я начинаю понимать, что ты, возможно, вышла за меня по другим причинам.
– Это нечестно, – тихо говорю я.
Он не имеет права намекать, что я бы не вышла за него замуж, понимая, что у нас не будет детей. И не может утверждать, что женился бы на мне, если бы знал об этом до брака. Человек не может уверенно заявить, что бы он сделал или как бы себя чувствовал в ситуации, в которой никогда не бывал.
Грэм встает и идет на кухню. Он достает бутылку воды из холодильника, а я молча сижу и смотрю, как он пьет. Я жду, чтобы он вернулся к столу и продолжил говорить, потому что сама еще не готова высказаться. Мне нужно знать все, что он чувствует, прежде чем я решу, что именно мне говорить. Что мне делать. Наконец он садится, тянется через стол и кладет свою руку поверх моей. И серьезно смотрит на меня.
– Я никогда не возложу на тебя ни капли вины за то, что натворил. Я поцеловал другую и виноват в этом только я. Но это только одна проблема из множества проблем в нашем браке, и не во всех виноват я. Я не могу помочь тебе, если не знаю, что происходит у тебя в голове. – Он притягивает мою руку ближе и сжимает ее. – Я знаю, что в последние недели заставил тебя пройти через ад. И очень, очень сожалею об этом. Больше, чем ты думаешь. Но если ты сможешь простить меня за то, что я заставил тебя пройти через худшее, что только можно себе представить, то я уверен, что мы сможем пройти через все остальное. Уверен, что сможем.
Он смотрит на меня с надеждой. Конечно, для него все легко и просто, если он считает, что его поцелуй с другой женщиной – это худшее, через что я прошла. Я бы рассмеялась, не будь я в такой ярости. Я выдергиваю руку и встаю.
Пытаюсь вдохнуть, но ярость, оказывается, заполонила все легкие.
Когда я, наконец, в состоянии ответить ему, то говорю медленно и тихо: мне нужно, чтобы до Грэма дошло каждое мое слово. Я наклоняюсь вперед и упираюсь ладонями в стол, глядя прямо на него.
– Если ты думаешь, что твои шашни с той женщиной – худшее, что можно себе представить, то ты понятия не имеешь, через что я прошла. Ты понятия не имеешь, каково это – испытывать бесплодие. Потому что не ты страдаешь бесплодием, Грэм. А я. Не пойми меня превратно. Ты можешь трахнуть другую женщину и сделать ребенка. А я не могу трахнуться с другим мужчиной и завести ребенка. – Я отталкиваюсь от стола и отворачиваюсь. Думала, этот момент понадобится мне, чтобы собраться с мыслями, но, нет, мне не нужна передышка. Я тут же поворачиваюсь и снова смотрю на него. – И мне нравилось заниматься с тобой любовью, Грэм. Это не тебя я не хотела. Я не хотела страданий, которые приходили потом. Твоя неверность – это мелочь по сравнению с тем, что я испытывала месяц за месяцем каждый раз, когда мы занимались сексом и это не приводило ни к чему, кроме оргазма. Оргазм! Да на хрен он мне сдался! Как было признаться тебе в этом? Я не могла признаться, что стала ненавидеть каждое объятие, каждый поцелуй и каждое прикосновение, потому что все это приводило к худшему дню в моей жизни, который наступал каждые двадцать восемь гребаных дней! – Я отодвигаю стул и отхожу от стола. – Пошел бы ты со своей бабой. Мне насрать на твои похождения, Грэм.
ebooksa