— Мы среди ночи сидим в полицейском участке. Нет, не хорошо.
Он дважды моргает.
— Да, понимаю. Но твои вопросы... Они... какие-то бессмысленные.
Я выдаю смешок. Он звучит в точности, как смешок отца. Еще одна моя черта, которая мне меньше всего в себе нравится.
Встаю и разминаю ноги. Подхожу к двери и выглядываю в коридор, надеясь где-нибудь краем глаза увидеть Самсона, но его нигде нет.
Будто между моментом, когда я села в полицейскую машину и моментом, когда мне удастся поговорить с Самсоном, целая пропасть. Огромная эмоциональная пропасть, в которой я ничего не чувствую и меня ничто не волнует, кроме предстоящего разговора.
Я отказываюсь принимать происходящее, и возможно, поэтому, пока я жду, мои мысли спутаны. Если приму это — то рискую убедить себя, что Самсон совершенно чужой мне человек. Но вчера ночью все казалось совсем иначе.
Второй раз за лето я внезапно поражаюсь тому, как резко может измениться жизнь всего за день.
Возвращается офицер Феррелл, сжимая кружку кофе обеими руками. Я отхожу от дверного проема и прислоняюсь к двери. Отец встает.
— У нас есть все ваши данные. Можете идти.
— А как же Самсон? — спрашиваю я.
— Он сегодня не выйдет на свободу. И вероятно, не выйдет еще долго, если только кто-то не внесет за него залог.
Ее слова проникают мне прямо в грудь.
— Я могу с ним увидеться?
— Его все еще допрашивают, и через несколько часов он должен будет встретиться с судьей. Посетители будут допущены к нему, начиная с завтрашнего дня с девяти часов утра.
— Мы не будем его навещать, — говорит отец.
— Нет, будем, — возражаю я.
— Бейя, ты наверное, даже настоящего имени этого парня не знаешь.
— Его зовут Шон Самсон, — отвечаю я, защищаясь. Но затем вздрагиваю и смотрю на офицера, задумавшись, не соврал ли он и на этот счет. — Разве его не так зовут?
— Вообще его полное имя — Шон Самсон