Разбитые сердца

22
18
20
22
24
26
28
30

— Мы среди ночи сидим в полицейском участке. Нет, не хорошо.

Он дважды моргает.

— Да, понимаю. Но твои вопросы... Они... какие-то бессмысленные.

Я выдаю смешок. Он звучит в точности, как смешок отца. Еще одна моя черта, которая мне меньше всего в себе нравится.

Встаю и разминаю ноги. Подхожу к двери и выглядываю в коридор, надеясь где-нибудь краем глаза увидеть Самсона, но его нигде нет.

Будто между моментом, когда я села в полицейскую машину и моментом, когда мне удастся поговорить с Самсоном, целая пропасть. Огромная эмоциональная пропасть, в которой я ничего не чувствую и меня ничто не волнует, кроме предстоящего разговора.

Я отказываюсь принимать происходящее, и возможно, поэтому, пока я жду, мои мысли спутаны. Если приму это — то рискую убедить себя, что Самсон совершенно чужой мне человек. Но вчера ночью все казалось совсем иначе.

Второй раз за лето я внезапно поражаюсь тому, как резко может измениться жизнь всего за день.

Возвращается офицер Феррелл, сжимая кружку кофе обеими руками. Я отхожу от дверного проема и прислоняюсь к двери. Отец встает.

— У нас есть все ваши данные. Можете идти.

— А как же Самсон? — спрашиваю я.

— Он сегодня не выйдет на свободу. И вероятно, не выйдет еще долго, если только кто-то не внесет за него залог.

Ее слова проникают мне прямо в грудь. А долго — это сколько? Я прижимаю ладонь к животу.

— Я могу с ним увидеться?

— Его все еще допрашивают, и через несколько часов он должен будет встретиться с судьей. Посетители будут допущены к нему, начиная с завтрашнего дня с девяти часов утра.

— Мы не будем его навещать, — говорит отец.

— Нет, будем, — возражаю я.

— Бейя, ты наверное, даже настоящего имени этого парня не знаешь.

— Его зовут Шон Самсон, — отвечаю я, защищаясь. Но затем вздрагиваю и смотрю на офицера, задумавшись, не соврал ли он и на этот счет. — Разве его не так зовут?

— Вообще его полное имя — Шон Самсон Беннет, — поправляет офицер.