Я говорил, что люблю тебя?

22
18
20
22
24
26
28
30

К концу парада на дорогах образовались пробки, и Элла решила, что нам лучше погулять по центру, пока движение не восстановится. Чтобы убить время, мы зашли перекусить в небольшое кафе. В нашем «семействе» мы с Чейзом сразу бросались в глаза, потому что он продолжал повсюду таскать за собой свой флаг, а я выглядела приемным ребенком: Элла с мальчишками были блондинами, я – жгучей брюнеткой.

– Отец сказал тебе, что вечером мы едем на фейерверк? – сложив на столе руки, с улыбкой спросила Элла, когда все заказали себе по сэндвичу.

– Да, сказал. А где этот Калвер-сити?

– Приблизительно в двадцати минутах езды отсюда. К сожалению, в Санта-Монике не устраивают подобных шоу с тысяча девятьсот девяносто первого года. Обычно мы ездим в Марина-дель-Рей, но в этом году там тоже отказались от представления. Говорят, что самый хороший фейерверк поблизости только в Калвер-сити. Туда многие сегодня собираются.

– А Тайлер поедет? – Вопрос, на мой взгляд, прозвучал как-то уж слишком прямо, поэтому я поспешила его перефразировать: – Я хотела узнать, все ли туда едут?

– Конечно, все. Чейз, тебе понравился парад? – Элла с гордостью и теплотой улыбнулась младшему сыну. И пока Чейз восторженно кивал, я поймала себя на мысли, что Элла никогда не смотрит так на Тайлера. Отчего мне стало вдруг неуютно и даже немного грустно. Ну как можно гордиться настолько неуправляемым сыном? Все-таки жаль, что он такой.

После ланча мы зашли в несколько магазинов и домой вернулись только к середине дня. Судя по шуму, Тайлер уже встал: он ритмично передвигался по комнате, словно бродил взад-вперед.

Я решила начать готовиться к вечерней вылазке прямо сейчас, поэтому приняла душ и какое-то время праздно слонялась, прикидывая, что надеть, и дожидаясь, пока подсохнут волосы. Потом включила музыку в надежде, что Тайлер постучит в стену и попросит убавить звук, но он не постучал.

Я досушила волосы феном и захотела пить. Чуть прибравшись и выключив музыку, я пошла за водой.

В доме почему-то было тихо, даже закралось подозрение, что все куда-то ушли. Однако, когда я спустилась в коридор, кое-что на кухне привлекло мое внимание. Там находились Элла и Тайлер. Они не готовили еду и даже не разговаривали. Ничего подобного. Я прокралась к арке и, спрятавшись за ней, заглянула на кухню.

Голова Тайлера лежала на материнском плече. Элла с закрытыми глазами обнимала сына, уткнувшись в него подбородком. Тайлер тяжело дышал, плечи поникли, руки безвольно болтались вдоль туловища. Доносились не то вздохи, то ли всхлипывания, скорее, и то и другое сразу; трудно было сказать, кто из них плакал, по-моему, оба. Элла крепко прижимала сына к себе. Прижимала так, словно от этого сейчас зависела ее жизнь.

– Я все прекрасно понимаю, – пробормотала она надломленным голосом. – Ты можешь себя так чувствовать, Тайлер. Ты, как никто, имеешь на это полное право. Иногда все что угодно может показаться невыносимым.

Было ясно – что-то случилось. Только вот что? Я надеялась, Тайлер что-нибудь ответит матери, но он молчал. Услышала я лишь звук открывающейся на другом конце коридора двери и голос отца:

– Угадайте-ка, кому удалось сбежать сегодня с работы пораньше?

Тайлер рванулся от Эллы прочь и, подняв голову, шагнул в сторону. Вздохнув, он провел руками по волосам и, распахнув двери патио, вышел наружу. Я едва успела заметить, как припухли его глаза.

Наблюдая за удаляющейся фигурой сына, Элла прижала руку к груди, ее губы подрагивали. И все же ей удалось справиться с собой; пока отец ничего не заметил, она включила кофемашину и занялась приготовлением кофе.

– Ну как, понравился парад? – спросил отец.

От неожиданности я вздрогнула и лишь кивнула. Улыбнувшись, он зашел на кухню, где его дожидалась супруга. С лучезарной улыбкой на лице.

Знал бы он, что все это неискренне.

– Сегодня берем одну машину, – объявил отец, когда двумя часами позже мы все были готовы к поездке в Калвер-сити. – Сзади всего три места, поэтому придется потесниться. Чейз, если вдруг на дороге появятся копы, нырнешь на пол.