— Отплати, — повторил Игнат.
— Как? — прошептала я, теряясь от такой близости с ним. Ноги стали слабыми, а в пальцах появилось нестерпимое желание коснуться этого человека.
— Поцелуй меня, — хрипло сказал Игнат.
— Что? — подумав, что ослышалась, спросила я.
— Поцелуй меня. Сейчас. Так же, как целовала в тот раз.
Теперь меня снова будто окатило водой — на этот раз кипятком. Он с ума сошел? Снова играет со мной! Как в библиотеке, когда я поддалась наваждению, той смеси страсти и нежности, которая опьянила меня за мгновение.
— Ты так легко собрался изменить своей девушке. Как жаль, — сказала я, отводя взгляд в сторону. — А ведь этим ты меня попрекал не так давно. Помнишь? А может быть, я тебе нравлюсь?
Игнат склонился ко мне.
— Не обольщайся. Я тебя ненавижу, — прошептал он, касаясь губами моих волос — я чувствовала его горячее дыхание, и от этого внизу живота появилась слабая волна тепла. Смутно знакомый тонкий аромат его дорогого одеколона — хвоя и кашемир — вскружили мне голову. Господи, почему мое тело так реагирует на этого человека?
— Эта ненависть взаимна.
— Ненавидь меня так сильно, как только можешь, девочка. Иначе тебе будет плохо.
С этими словами Игнат вдруг поцеловал меня в щеку — несколько раз, оставляя на коже чуть влажный след. У меня перехватило дыхание, еще немного — и я сорвусь. Слишком сильно тянет меня к нему — хочется прижаться к Игнату всем телом, обнять и никогда не отпускать. То легкое возбуждение, которое я чувствовала, готово было перерасти в страстное желание.
Игнат склонился ко мне так, что наши лбы соприкоснулись. А потом наши губы почти встретились — между ними оставался сантиметр, не больше. И я вдруг поняла — если Елецкий начнет целовать меня, я отвечу. Потеряю рассудок и буду целоваться с ним, пока не опухнут губы. Но он не делал этого — ждал, когда я сдамся первой. Однако, когда я готова была сделать это, почему-то вспомнила Алексу. Ее руку на его брюках, то, как они встали и ушли — понятно, для чего. И тогда я начала приходить в себя. Искушение отступило. Я справилась.
— Ты ведь пьян? — спросила я.
— Может быть. Ты тоже пил, — прошептал Игнат, прикусив губу, как будто от нетерпения.
— А что же твоя подружка? Не удовлетворила тебя? — поинтересовалась я.
Эта фраза привела в чувство не только меня, но и его. Игнат резко отшатнулся от меня.
— Держись подальше от моего друга, — вдруг сказал он и вышел из беседки, сунув руки в карманы брюк. Подождав пару минут, я тоже ушла, мысленно ругая сама себя — я ведь едва не поддалась на его провокацию.
Когда я проходила мимо кустов сирени, что росла рядом с беседкой, послышался странный шорох, который заставил меня напрячься — я вдруг решила, что в кустах могут находиться те парни и девушки, которые хотели поиздеваться надо мной. Кто знает, что у них в голове? Однако никто так и не появился. И я направилась по хорошо освещенной, но пустой дорожке к отелю, намереваясь завалиться в свой номер и заснуть.
Когда я добралась до отеля, то, почувствовав на себе взгляд, обернулась. Так и есть — Елецкий. Он шел позади, и если бы не смотрел на меня со злостью, я бы решила, что он заботливо провожал меня до самого отеля. Но скорее всего, это было простое совпадение.