Я сглотнула, прогоняя воспоминание, ставшее моим наваждением.
— Ты сказал однажды, что «пожалуйста» говорят лишь слабаки, — тихо сказала я. — А теперь сам говоришь это слово.
На ресницу попала снежинка, и я заморгала, пытаясь избавиться от нее.
— Запомнила, — почему-то улыбнулся Игнат, осторожно убирая с моих ресниц снежинку. — Мать так всегда говорила. Может быть, она и права. Может быть, рядом с тобой я и слабею. Ярослава? Ты не ответишь мне? Окей, понимаю, что это внезапно. Сколько времени тебе нужно, чтобы подумать? Неделю? Месяц? Ярослава?
Я молчала, потрясенная его словами. Просто смотрела на него и молчала, а снег все шел, шел, шел… Игнат тоже молчал. А потом, сделав выводы, хрипло сказал:
— Тогда я пойду. Удачи.
Он развернулся, снова сунув руки в карманы пальто, и тяжелым шагом направился в обратную сторону. Я стояла, смотрела на него и пыталась прийти в себя. А затем вдруг сорвалась с места, схватила снег, скатала его в снежок, подбежала к Игнату и кинула ему в плечо. Он резко развернулся и непонимающе уставился на меня.
— Ты чего?..
— Куда ты пошел, даже не дослушав меня?! — выкрикнула я сквозь подступающие к горлу слезы. — Я согласна! Слышишь? Хочешь встречаться — будем!
Я подбежала к нему и, глянув исподлобья, сказала:
— Если предаешь меня, тебе не жить, Елецкий.
— Договорились.
На его каменном лице появилась слабая улыбка. И, ничего не говоря, Игнат подошел ко мне и просто обнял, поцеловав в висок. Меня окутало все тем же уютом, спокойствием и чувством защищенности. Игнат прижимал меня к себе и гладил по волосам и спине, а нежность, которая стала почти невыносимой, переполняла сердце. Шел снег, а на нас будто обрушилась хрупкая бесконечность неба. Хотелось и наслаждаться мгновением, и плакать, и смеяться, и кричать, и захлебываться в молчании, и не отпускать никогда этого человека. И любить — любить тоже хотелось. Всей душой.
Разве мы этого не заслужили?
— И еще, — прошептала я, прижимаясь щекой к груди Игната и выдыхая едва заметный аромат его одеколона. — Можешь называть меня Ясей. Так меня еще никто не называл.
— Хорошо, — просто сказал он. — Моя Яся.
И я закрыла глаза, улыбаясь и чувствуя на губах соль своих слез.
«Пожалуйста, будь со мной. И не отпускай. Потому что я верю тебе. И буду с тобой до самого конца».
— Яся, — повторил Игнат, и в его голосе слышался шелест первого снега, укрывающего деревья.
Глава 84. В любви