Сначала девочки строили из себя дурочек.
— Зачем вы сделали это, девочки? — прямо спросила я, внутренне понимая, что это конец. Конец нашей трехлетней дружбе.
Они переглянулись.
— Ты о чем? — удивилась Рита.
— О том, что произошло в клубе, — сквозь зубы сказала я, с отвращением вспоминая момент, когда меня нес на руках какой-то незнакомец, а я даже слова сказать не могла, чтобы попросить помощи.
— А что там произошло? — сделала большие глаза Рита. Стеша, стоящая за моей спиной, шумно выдохнула — она злилась.
— Вы серьезно? — нахмурилась я, чувствуя не только злость, но еще и отвращение. — Подставили меня и делаете вид, что все хорошо?
— Я-а-ар, не понимаю, ты про что? — похлопала ресницами Окс. — Вы с Раевской куда-то пропали из клуба, на звонки не отвечали. Я думала, вы свалили вдвоем куда-то, а нас кинули.
— Вот-вот, — подхватила Рита. — Я на вас, между прочим, обиделась! Подруги, называется! Бросили нас и свинтили. Мы вам надоели? Или захотела провести время в более дорогом месте, а нас брать не захотела?
— Это было максимально неприятно, — вставила Оксана, надув губы.
— Да что вы? — сощурилась я, поражаясь такому нахальству. — Переживали, наверное, бедные?
Девочки переглянулись. А я продолжала:
— Поставлю вопрос иначе — сколько?
— Что — сколько? — осторожно спросила Рита.
— Сколько вам заплатили за предательство? — задала я вопрос, от которого стало противно. Три года дружбы ушли в никуда.
— Какое еще предательство? — спросила Рита высокомерно. — Что ты несешь, Черникова?
Однако Окс, в отличие от нее, вдруг перестала строить из себя идиотку, и неожиданно зло сказала:
— Достаточно, чтобы купить путевку в Турцию нам обеим.
Я хотела ударить подругу —
— Продешевили, девочки, — сказала я тихо. — Надо было просить дороже.