— А что люди скажут? — выдохнула мама.
— Да они о тебе уже все сказали, что могли! — хмыкнула Оксана. — Я месяц как въехала и то знаю, что муженек у тебя поехавший. Бухает и бьет тебя.
— Я не могу, правда… — прошептала мама, сминая пальцами подол домашнего платья.
— Прости, Лена, но ты дура. Он же тебя бьет. А если вообще прикончит? — спросила соседка, хмурясь. — Малую-то не жалко? Сиротой останется. Папашку-то посадят тогда, а ее в приют. Какая у нее потом жизнь будет?
Мама вздрогнула и, закрыв лицо руками, заплакала. Она плакала так же тихо, как и я — почти беззвучно. Но плечи ее так тряслись, что соседка, кажется, сама едва не заревела. Она обняла маму, стала ее успокаивать, а потом, когда мама пришла в себя, спохватилась:
— Так, девчули, мне пора на работу. А вы оставайтесь. Лена, не хочешь к ментам, пересиди у меня. Только, ради всего святого, не возвращайся к уроду. Ну он же тебя реально убьет когда-нибудь.
— Не вернусь, — тихо пообещала мама. — Только в квартире все наши вещи остались… Как бы забрать.
— Я найду способ, — пообещала Оксана. — Есть у меня знакомые, помогут.
Она подкрасила губы алой помадой перед большим круглым зеркалом в прихожей, надела сапожки на умопомрачительных каблуках и, накинув изящную белую шубку, выпорхнула из квартиры. Мы с мамой остались вдвоем. Сидели в темноте на диване и смотрели в окно, за которым неистово взрывались фейерверки. Новогодняя ночь была шумной и веселой — но не для нас.
— Мам, а кем тетя Оксана работает? — спросила я, прижимая к себе куклу.
— Не знаю, Яра. Продавщицей в ночном магазине, — соврала мама.
— Ух ты, такие магазины бывают? — восхитилась я. — Тоже хочу в такой попасть!
— Когда-нибудь потом, малышка. Хочешь спать? Ложись тут, на диване. Я посижу с тобой.
Я легла и взяла ее за руку. Впервые за долгое время мне было не страшно.
— Мам, а папа нас не найдет? — прошептала я.
— Не найдет, — пообещала она.
— Не возвращайся к нему, ладно?
— Не вернусь… Спи, Яра. Все будет хорошо.
И я ей поверила.
Мама не нарушила своего слова — не вернулась к отцу. Этот монстр исчез из нашей жизни, и во многом благодаря тете Оксане, которая просила называть себя просто Оксаной. Она вернулась на следующий день, уставшая, с размазанной косметикой и растрепанными волосами. Юбка на ней сидела не так, как вчера — замок оказался спереди, а не сзади. Однако настроение у нее было отличное.