— Согласна, — вдруг сказала я. — Что человек должен быть достойным. А то так часто попадаются отбросы, которые хотят от девушки лишь одного.
Елецкий понял, что это был огород в его камень и переменился в лице, но ничего больше не сказал и молчал весь остаток ужина. Даже к еде не притронулся, словно ему было противно есть с нами. Когда Костя спросил его, почему он не ест, Игнат ответил, что не голоден.
Небо темнело — отсюда, с последнего этажа башни было видно, как закатывается за изломанные линии домов солнце, озарив небо золотом и охрой. С востока наползали темные тучи — предвестники ночи, и, хотя сейчас небо казалось прекрасным, я знала — закат скоро потухнет, и яркие краски растворятся в сумерках. В закате есть не только очарование, но и горечь — глядя на него, понимаешь, как скоротечно время, и как быстро все заканчивается.
Я смотрела на небо, пока мама и Костя танцевали под неспешную романтическую музыку — он пригласил ее, и она не смогла отказать. За столом мы остались вдвоем: я и Елецкий. Находится рядом с ним было ужасно странно — словно ничего и не происходило между нами. Он не обращал на меня внимания. А я делала вид, что сижу за столом одна, и переписывалась со Стешей.
Наигранно — вот как все было.
Сидеть за столом мне надоело, и я, встав, подошла к панорамному окну, с которого открывался шикарный вид на город, крыши домов которого золотили последние лучи солнца. Хотела снять несколько видео для Стеши, которая, как оказалось, мечтала попасть в этот ресторан — слишком много о нем писали, но по понятным причинам не могла.
— И когда у тебя появился парень? — услышала я голос рядом с собой.
Повернула голову и увидела Игната. Он тоже подошел к окну и смотрел на закат, засунув руки в карманы. Мой взгляд невольно остановился на расстегнутом вороте его рубашки — на мгновение подумалось, что это выглядит сексуально.
— Какая тебе разница? — спокойно спросила я.
— Мне просто любопытно. Так давно? — продолжал Игнат.
— Давно.
— Значит, когда мы веселились в библиотеке, он уже был, — с каким-то странным удовлетворением отметил Елецкий. — Получается, ты ему изменила.
Меня прошиб озноб. Да может он заткнуться или нет?!
— Не припомню, чтобы мы с тобой спали.
Игнат приблизился ко мне — и теперь касался моего предплечья своим, заставляя нервничать.
— Зато я отлично помню, как ты меня хотела. Да ладно тебе, — зашептал он, — ты ведь реально хотела. Твой парень тебя не удовлетворяет?
— Иди к черту, — все так же спокойно сообщила я, но, боже, как тяжело было оставаться спокойной.
А он все не унимался. Не мог остановиться!
— Если есть проблемы, обращайся. Помогу разнообразить сексуальную жизнь. Я знаю, как заставить девочку кайфовать.
Я повернулась к нему, и Игнат, облизав губы, подмигнул мне, явно давая понять, каким образом он доставляет удовольствие. Он хотел заставить меня смутиться, и у него это вышло. Но в одном Елецкий просчитался — я могла держать эмоции под контролем. По крайней мере, сейчас.