— Извинись. Перед Ярославой.
— Слушай, детка, а твой дружок смелый, — сказал мне Игнат, и мне стало смешно — он принял Макса за моего парня. Вот умора!
— Ты, я тоже гляжу, борзый, — ощетинился Макс, который начинал все больше и больше злиться. — У нас на районе таких, как ты, учат вежливости. Мордой об асфальт, например, возят.
Игнат недобро сощурился.
— Так давай. Попробуй, — поманил он к себе Макса. — Поучи меня вежливости. Или это сделаю я.
— Ты нарываешься.
— Ну же, давай. Давай, нападай. И не ной, когда я выбью из тебя все дерьмо.
Игнат явно провоцировал Макса — слово за слово выводил на эмоции, а тот поддавался. Я видела, как сжимаются его кулаки, напрягаются мышцы рук, но не хотела, чтобы они дрались. Этого мне только не хватало.
В конце концов, когда Елецкий выдал какое-то очередное оскорбление, я подошла к Максу и обняла его за шею, спиной чувствуя острый взгляд Игната.
— Максим, не обращай на него внимания, — сказала я громко, чтобы Елецкий слышал. — Он этого не стоит.
И поцеловала в щеку. А после повернулась к Игнату и равнодушно произнесла:
— Спасибо, что приехал по просьбе отца. Передай ему, что со мной все в порядке, просто не работает телефон. Надеюсь, ты найдешь дорогу до двери самостоятельно?
Игнат ничего не ответил. Просто ушел, яростно хлопнув дверью. Я думала, что почувствую злую радость, но нет — в душе была лишь пустота. Будто я лишилась чего-то нужного.
— Кто это? — спросил Макс напряженным голосом.
— Мой сводный брат, — ответила я. — Не обращай внимания.
Макс потянулся ко мне, чтобы снова поцеловать, но я отстранилась и покачала головой.
— Я устала, извини, — сказала я, не желая его обижать.
— Понимаю, — ответил он, с сожалением убирая руку с моего плеча. — Но если нужно, телефон я все равно починю.
— Буду рада!
— А своего сводного брата просто шли куда подальше. Редкостный урод.