Охотник перестал копаться в поясной аптечке и с удивлением посмотрел на мою руку, вцепившуюся в его мощный локоть. Смутившись, я спрятала и руку, и взгляд.
- Что, боишься, опять какая-нибудь хрень случится? – пророкотал он, возвращаясь к прежнему занятию. – Надо нам перестать так говорить. Была шутка, а теперь превратилась в реальное дерьмо.
- Вы первый начали…
- Ну поганый язык у меня – сама знаешь. Ты совсем не в себе, не замечаешь даже, что у тебя с ногой.
А нога, та самая, которую хватали, была располосована от щиколотки до середины голени. И за головной болью я даже не чувствовала ничего иного. Тошнота всё-таки подступила к горлу, ведь штанина была разодрала, кровью залило и ткань, и ботинок. Сейчас она припеклась, но рваный край раны по-прежнему блестел и расходился немного в стороны – настолько глубоким было ранение.
Зажмурившись, я просто легла на свой жилет, уже не будучи в состоянии что-либо осознавать. Изображение перед глазами качалось, усталость предыдущей ночи подкосила окончательно. Охотник же, не слыша возражений, разул пострадавшую конечность, положил её себе на колено и начал обрабатывать прореху.
- М-да, мелковата ты ещё для таких заходов, - произнёс он, но это я услышала уже сквозь наваливающийся сон.
…Когда проснулась, в грот уже заползала жара. Недалёкий выход, находящийся под неусыпным контролем Мичлава, светился ярко, желанно, но очень враждебно. Охотник не говорил, но я и сама понимала – в лагерь мы возвращаться не будем даже после произошедшего.
Поэтому, расположившись удобно для раны, я начала засыпать вновь.
- Эй! Ну-ка иди сюда.
Почему же мне нельзя умереть спокойно?.. Едва могу шевелиться, и устала так, что даже не пугает возможность нападения! Почему он сам не спит, ведь зверь сюда не полезет!
Отложив полуавтомат, Мичлав вновь взял мою ногу и подставил под свет как книжку или циферблат часов ночью.
- М-да… Знаешь, девочка… Придётся это зашивать и притом сейчас.
- Как сейчас? Зачем?
- Неизвестно когда мы вылезем отсюда, и неизвестно что у тебя здесь разовьётся к тому моменту. Слишком уж шикарно располосовали. К тому же, шрамы не нужны ни тебе, ни мне. Так! Пока затишье, мы это провернём.
И я с тихим ужасом наблюдала, как он опять снимает с пояса аптечку. И тут только поняла, что он ранее не наложил заживляющую плёнку – видимо, всё-таки планировал взяться за иглу, но дал мне поспать несколько часов. Кольнуло чувство стыда…
- Обезболивающее только в виде таблетки. Держи и жуй.
Наверное, мне было немного страшно. А ещё больше неловко.
- Давай подтянись. Ближе!
Как игрушечную, притянув меня к себе и вновь уложив раненую ногу на свои колени, он поправил положение полуавтомата рядом и взял в зубы горящий фонарик.
ebooksa