Три Закона. Закон первый - Выживание

- Тогда погнали.

Взбучка действительно вернула меня в настоящее. Как же я могла забыть, где и с кем нахожусь?.. Как же я могла забыть, что в мирном душевном состоянии здесь пребывать запрещено? Мы попробовали разные варианты, и начальник пришёл к выводу, что ему больше нравится, когда я смущаюсь, злюсь, а ещё лучше, когда отвечаю и «показываю зубы». Равнодушие – единственная эмоция, которая воспрещается в его присутствии! Тем более, таким щенкам, как я!

Особенности ландшафта на Инсулии благоприятствовали инфразвуковой охоте. Этот метод начальник решил использовать на всей запланированной к чистке береговой линии. Поэтому я, исполняя свои прямые обязанности, расчехлила ИЗ-пушку и, грохнув её в песок, набрала продиктованные им параметры. Мы оба были друг другом раздражены.

Ладно, вернёмся к ближайшим планам на будущее. Из-за сильно разросшейся популяции зверя наставник принял решение уничтожить около шестидесяти процентов стай на Второй Полосе. И лишь сорок зачистить выборочно. Принял решение сам, хотя статистическая программа показала цифру в пятьдесят процентов. На работу над Второй Полосой закладывалось двенадцать-четырнадцать дней. Её площадь была в три раза меньше площади Первой полосы, но заселённость обещала быть гуще, плюс усложнялся рельеф. Возврат в лагерь планировался один, максимум – два. Меня это печалило, но зато потом, после окончания основных работ, мы уже не будем отлучаться из лагеря до самого конца рейда. И я смогу залезть в свой таинственный монитор!

Помеченные к сохранению стаю были разбросаны равномерно по всей Полосе. Те, кому не посчастливилось занять прибрежные километры, подлежали уничтожению – просто потому, что на них было проще охотиться. На дневное время суток опять отводилось минимум работы, в основном, передвижение. Мы вновь должны превратиться в ночных хищников и действовать от сумерек до сумерек. Днём кое-где надо будет проверить «слепые пятна» – места, где статистически могли располагаться гнёзда, но сканер местности их признаков не обнаружил. Ну и несколько заходов инфразвуковой охоты тоже должны пройти днём.

Когда в очередной раз за этот рейд на меня неслась толпа взбешённых недолюдей, я поняла, что совсем перестала бояться – их, стрельбы, смерти, себя во всём этом списке. Действия уже доведены до автоматизма, я не промахиваюсь, я не отступаю с того места, куда поставил меня наставник, я не удивляюсь резко появляющемуся на его лице спокойствию, потому что сама это спокойствие от него и перенимаю. Хотя мне даже не нужно на него смотреть, чтобы почувствовать переход в охотничий режим.

Но, когда я целилась и выпускала одну пулю за другой, где-то на задворках сознания настойчивый шёпот произносил:

…а что, если… убивать их нет надобности…

…Тяжкий досадливый вздох рядом возвестил, что кое-кому не спится. Громада в камуфляже рядом зашевелилась, и из-за широкого плеча Мичлав покосился вниз, туда, где должен был находиться его ученик.

- Не раздавить бы тебя… - пробормотал он, переворачиваясь на спину и опять с досадой вздыхая.

- Раньше вас это не волновало, - сказала я, отодвигаясь в сторону на лишний миллиметр. – Раньше – это когда я была «парнем».

- Н-да, я тоже заметил… Какого чёрта мы оба не спим, а?

- Не знаю. Может, от усталости.

Шли уже третьи сутки вылазки. Прошло две ночи, полные событий. Например, мой «душ» показал себя хорошо. Казалось бы, идея довольно смешная, но она в самом деле работала. Летающий манок легко программировался – тихо, без эффектов, подлетал к гнезду, занимал оптимальную высоту, включал мелкий дождик, быстро делал круг над заданной точкой. Если звери что и видели, их всё равно привлекала подобная вещь, и они не разбегались. Кто-то, правда, не попадал под капли – так что нам приходилось приближаться к месту осторожно, с оружием наизготовку. Зато риск случайно подцепить снотворное был минимальным. Но приходилось тащить на себе большой его запас. Мичлаву приходилось.

Но бо́льшую часть стойбищ мы по-прежнему удаляли полностью. Их было много. Местность здесь оказалась неровной, изрытой старыми потоками лавы, образующими холмы, рвы и гроты. Двигаться было тяжеловато.

- Ну и философская у тебя мордаха, - хмыкнул охотник, глядя вроде не на меня, а в тёплые просветы между прикрывавшими нас ветвями. – О чём ты хоть думаешь-то?

- Ни о чём… Просто…

- Да ладно, своему старику можешь сказать. Я тебя уже неплохо узнал и вижу когда у тебя «просто», а когда нет. Что, идеи появились на тему дальнейшего будущего?

О, Господи, может, голову надо фольгой обернуть, чтобы защититься от этого сверхъестественного чтения мыслей?..